– Не самая безопасная тема, – напомнила Полина. – Но ты, Стас, сказал, что знал ее…
– Я на самом деле был с ней знаком. Ее звали Надежда. Она училась на нашем потоке. Я – на управленца, она, да, – на социолога. Даже аудитории часто рядом были. Надя была яркой, очень целеустремленной. Погодите… Митя, проверь все до точки, но мне кажется, ее призрак появляется перед теми, кто ее знал! И тогда…
– И тогда она ничего не теряла, – продолжила его мысль Ксюша. – Она просто хочет, чтобы ее узнали. Она хочет вернуть себя! Свое имя, память о себе!
– А как много мы о ней знаем? – задумчиво спросила Полина.
Ответ на вопрос занял несколько часов. Собирать информацию они начали сразу, проработали почти всю ночь и после нескольких часов сна продолжили собирать историю девушки по крупицам. Крупиц оказалось очень мало.
Как и сказал Стас, Надя была яркая и целеустремленная. Как не менее верно он заметил, погибшая девушка была чуть более веселой и общительной копией Полины. При широком круге общения у Надежды почти не было друзей. Она приехала учиться в их город из Санкт-Петербурга, потому что там, как уже рассказывал Сергей, не набрала нужный балл. Здесь она сначала жила в общежитии, потом сняла маленькую квартирку. Работала официанткой в кафе, параллельно, как и Полина, писала работы на заказ.
За годы учебы близко она общалась лишь с Александром. Парнем, который стал свидетелем на той самой свадьбе. Общалась она и с его друзьями. А вот близкой подруги так и не завела. Надежда могла бы назвать подругой аспирантку с кафедры статистического анализа. Они общались часто. Большей частью по работе, но иногда и делились «между нами, девочками». Но и Софья практически ничего не знала о Надежде.
Факты подтвердил и Митькин список тех, кто видел призрака. Все они в той или иной мере были знакомы с Надеждой. Но это были не те знакомства, которые могли помочь хоть что-то узнать о погибшей девушке.
И все же следующим вечером, ближе ко времени злополучной трагедии, вся команда была на месте катастрофы. День выдался серым и пасмурным. Полумрак на месте аварии был густым и очень неуютным.
Стас нервничал, перекладывал букет тюльпанов с одной руки в другую, вытирал вспотевшие ладони о джинсы. Наконец, собравшись, он шагнул на тот самый пятачок, куда более четырех лет назад смогли вытащить тело свидетельницы с той трагической свадьбы. Митька тоже подобрался ближе, уложил на землю свежий венок с именем покойницы.
Как и в прошлый раз, сначала пришел холод. Он ознобом пробежал по плечам и рукам. На миг стало трудно дышать. Потом пришло ощущение утраты. Оно, как музыкальная нота, прозвучало и тянулось и тянулось, набирая силу. А потом навалилась тоска. Маятная, рвущаяся, до боли и слез. И наконец в сумраке начала материализовываться фигура. Теперь это уже не было неожиданностью, как в первый раз. И шло не так быстро. Будто облако тумана зависло над местом смерти девушки. Потом этот сгусток белого ничто стал обретать очертания. Голова, чуть склоненная набок, тело, одетое… наверное, это было платье. Оно скрывало фигуру, видно было лишь то, что образ чуть сужен на талии. Рук отличить не удавалось. Как и лица. Хотя, возможно, Стас опять мог его увидеть. Призрак завис буквально в шаге перед ним.