— Да хватит так убиваться, Ваня. Натешишься еще колечком своим… И оно тобой натешится. Всему свое время. Не горюй — и готовься!
С тех пор как перстень вошел в его жизнь, такие случаи «непроизвольного чревовещания» Трофимов наблюдал уже неоднократно. Однажды про перстень заговорила старушка, продававшая семечки, потом алкаш в парке завел сложный философский разговор… Потом они как будто выходили из гипнотического транса и не помнили, что говорили только что. Поэтому он не стал гадать, послышалось ему или не послышалось, а прямо спросил:
— Что значит — готовься?
Вместо ответа кондуктор вдруг встряхнула головой, заморгала часто, испуганно, и пропищала, почти проголосила тонким голоском:
— Кто не оплатил, граждане, а-апла-а-ачиваем!
Об этих случаях Иван никому не рассказывал. Как не рассказывал и о других необычных свойствах пропавшего перстня, о которых знал не с чьих-то слов, а из собственного опыта. Можно сказать, в этом смысле он был самым сдержанным и дисциплинированным сотрудником Эрмитажа, что бы там ни думала его начальница Наталья Ивановна.
* * *
«Не горюй и готовься». И в самом деле, ему ведь просто некогда горевать — он ведь кандидатскую диссертацию собирался писать об этом перстне! Профессор Сомов тему придумал: «Артефакты мировой религии — мифы и реальность», обещал даже научного руководителя подыскать! Кто за него, Ивана, будет заниматься этой работой?
Следующие несколько вечеров младший научный сотрудник Иван Трофимов провел в архиве Эрмитажа, где в конце концов нашел то, что искал, — сопроводительную записку к экспонату «Перстень базилевса» под инвентарным номером 6254875-ВТ. Записка гласила: «Кольцо, изъятое у врага народа Визжалова А. С. (уголовное дело № такой-то) и, предположительно, имеющее историко-культурную ценность, направляется в Наркомпрос с целью его дальнейшего изучения. Особый Отдел ГУГБ НКВД, г. Москва, 12 августа 1937 г.». Ниже стояла написанная от руки резолюция: «В Госэрмитаж, на доп. исследования!» — и необычайно размашистая, в пол-листа подпись, которая, как решил Трофимов, могла принадлежать только наркому просвещения.
Кто такой Визжалов А. С.? Как у него оказался перстень? Может, это какой-нибудь известный человек? Князь, белый генерал? Английский шпион? Трофимов расспрашивал родителей, теток и дядьев — никому эта фамилия ни о чем не говорила. Поделился как-то за обедом с Киндяевым.
— Понятия не имею, что за шиш такой. Зачем он тебе? — спросил Киндяев.
— У этого Визжалова наш перстень изъяли, как у врага народа, в тридцать седьмом. Я в нашем архиве сопроводительную читал…