Тут запертых дверей почему-то не было. Все они стояли нараспашку, помещения за ними были пусты, лишь в одном сохранился забытый письменный стол и в углу виднелся прислоненный к стене красный флаг. Почему-то в этой комнате сильно пахло плесенью. В дальнем углу виднелась дверь, меньшая по размеру, чем остальные; она вела в коридор, перпендикулярный остальным, и Костя понял, что это и есть запасной выход.
Не прошло и десяти минут, как кореец сообщил по телефону, что первый километр дороги чист, но никаких строений пока не видно. В лесу еще лежал почерневший мартовский снег, и Паку, пробиравшемуся вдоль обочины проселка, идти было нелегко. Он двигался вперед, чутко вслушиваясь в ночь, но о существовании людей говорил только изредка доносившийся со стороны шоссе шум моторов проходящих мимо автомобилей.
Пак уже четыре раза успел позвонить Филатову, когда каким-то шестым чувством угадал близость жилья, а потом и увидел ворота в стене, скрывавшей приземистый одноэтажный дом. Кореец помнил, что периметр может охраняться, и не стал рисковать, перелезая через стену. Дом и так был виден между деревьями с небольшого холмика чуть в стороне от дороги.
— Юра, подъезжайте на два километра ближе, — передал Филатову разведчик и в двух словах сообщил об увиденном. — Машину оставьте и двигайтесь вдоль дороги. Я вас увижу и дам сигнал.
Даже в боевых условиях Пак не мог позволить себе обращаться к другому человеку на «ты»; он сделал себе лишь одно послабление: стал называть Филатова просто по имени, без отчества. Это было рационально, ибо экономило время. У себя в школе он «выкал» даже восьмилетним пацанам, и уже через пару дней занятий это переставало вызывать удивление и затаенные смешки. Филатов же после «тренировки боем», проведенной накануне, чувствовал себя так, будто знал корейца много лет.
Они увидели друг друга одновременно и сошлись на холмике, с которого бывшая дача маршала авиации просматривалась как на ладони. Они не знали, что в прежние времена здесь находился один из четырех внешних постов охраны и холмик в лесу на самом деле купол заброшенной огневой точки, в которой днем и ночью сидел боец, охранявший как маршала с семьей, так и запасной командный пункт дальней авиации.
Несколько минут они молчали, всматриваясь в освещенный фонарями фасад дома. Во дворе было пусто, но охрана могла прятаться в сторожевых будках, расположенных в углах полутораметрового забора.
— Что будем делать? — спросил Пак. — С налету эту крепость не возьмешь…
— Ну да, тут рота бойцов нужна… Конечно, если охрана приличная. С другой стороны, от кого эти хоромы охранять? От тринадцатилетнего пацана, который к тому же внутри и в отключке… Или от его папаши, который по определению не может знать, где находится его сын?