— Еще бы, как сказал твой Наставник, «натуральный продукт», — хохотнул Филатов.
— Что, и он… тоже? — огорошенно взглянул на него Костя.
— Я тебе ничего не говорил. А что касается «чуть-чуть», так это можно. Но только сегодня.
— Или после двадцати одного года? — ухмыльнулся Костя.
— Не хулигань, а то и сегодня не получишь!
— Юрий Алексеевич, — остановился Костя, — я кое-что там слышал. Правда, не понял, но…
— Говори.
— «Она собралась замочить сход». Примерно так. Это двое охранников говорили.
— Что?! — не поверил ушам Филатов. — Как они сказали — «она»? То есть в женском роде? Ты не ошибся?
— Нет, Юрий Алексеевич. Я сам удивился. Но… Вы удивились только женскому роду? Не тому, что кто-то собирался замочить сход? Насколько я знаю, это собрание воров в законе.
— «Дюдиков» начитался, друг любезный. Но на этот раз ты прав.
— Это… Уже произошло?
— Да. Иначе мы тут бы не сидели. Костя, все настолько запутано, что я тебе сейчас ничего не могу объяснить. Да и себе не могу. Тебя не интересует, где сейчас папа и мама?
— Отец и мать, так будет лучше. Я их очень-очень-очень люблю, особенно отца, но… Вас и Пака я люблю больше. А насчет родителей… Я уверен, что, если они живы, с ними все в порядке. Особенно с матерью.
Филатов прекрасно понимал Костю и не стал уточнять, что тот имел в виду. Они вернулись в горницу, где тихонько, чтобы не разбудить прикорнувшую в углу дивана Зину, переговаривались Пак, атаман и Петрович. Уровень самогона в бутыли за время их отсутствия опустился не более чем на два сантиметра.
Едва Костя и Филатов шагнули через порог, разговор прекратился. Десантник, вновь взявший на себя функции охранника, подошел к столу, выстроил пять пустых стаканов в форме креста и разлил самогон — крайние стаканы до краев, средний до половины.
— Ты сейчас с нами выпьешь и отправишься спать, Костя. Если, конечно, все нам рассказал, — Юрий специально выделил слово «нам». Секретов больше не должно быть.
— Не все, — сказал Костя, нацелившись вилкой в миску с грибами. — Но это так, я с ним быстро справился. Вы взрослые, вам легче. А я, если тост предложу, вы все смеяться будете.
Не совсем трезвые «взрослые» тихонько хихикнули. Костя, тоже напрягшись, чтобы не выдать предательскую дрожь в коленках, вызванную начавшимся действием громобойного самогона, продолжал:
— Я читал, что в рыцари сейчас может посвятить только английская королева. Так я хочу выпить за то, — он явно кого-то копировал, — чтобы на моем месте оказался английский принц. Тогда бы вас посвятили в рыцари.
Язык Кости стал заплетаться. И он, желая успеть рассказать то, что хотел, поставил стакан на стол.