До сих пор руководство ФСБ и МВД считало, что держит бывшего комсомольского работника под контролем. Но последние события показали, что Сарецкий, он же Нарьянг, — а кто другой мог инициировать такой беспредел? — был гораздо более амбициозным человеком, чем полагали генералы.
Все это промелькнуло в голове заместителя министра за несколько секунд. «Надо же, — думал он, пока Кононов излагал план расследования, — простой капитан, тридцати еще нет, а в такую бучу влез… Это надо быть необыкновенным везунчиком».
— Стоп, стоп, — прервал он полковника. — А не ты ли, капитан, нынче маньяка поймал?
Все заулыбались, а Нахалкин вскочил и вытянулся во фрунт. Это был его звездный час. Теперь — или никогда!
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант! Так получилось… — он явно стушевался под доброжелательными взглядами больших начальников.
— Хороших работников растите, полковник, — обратился заместитель министра к Кононову. — Если та версия, о которой вы доложили, окажется стоящей, то… Федор Константинович, — обратился он к полковнику ФСБ, — вы уж окажите помощь. Лавры как-нибудь поделим.
— Непременно, — ответил тот. — В Приморье всех подняли. Но на эту Васнецову у нас ничего нет. Кроме того, что она дочь нашего бывшего сотрудника, который не раз выезжал в командировки в тот регион. Этот вектор мы тоже отрабатываем.
— Значит, так, — подвел итог генерал. — Вячеслав Сергеевич, — обратился он к следователю прокуратуры Крутову, — собирайте непосредственно занятых в отработке версии людей и… Короче, вам с Кононовым карты в руки. Все расследования, за исключением самых важных, приостановить. Людей — на взрыв в «Олимпе». Трое суток сроку. Справитесь?
— Может, и раньше, — сказал Кононов, обменявшись взглядом с капитаном.
Минут через двадцать, решив некоторые технические вопросы, Кононов со своими сотрудниками переместился в свой родной кабинет. Крутов, который был совершенно не в курсе последних событий, рвал и метал. Остановив полковника в коридоре, он чуть было не взял его за грудки:
— Жора, ты что, охренел?! Как это понимать?
— Да ладно, Вячеслав. Ты же слышал, что Заметалин сказал, — лаврами сочтемся. А вообще, извини. Это мы, а не вы, прокурорские, на казарменном положении.
— Ладно, пока все побоку. Пошли, нас ждут.
— Докладывай, Борис, — устало сказал полковник, устраиваясь в кресле. — На тебя сейчас вся надежда.
Нахалкин судорожно сглотнул. Путь к генеральским — в перспективе, а пока к майорским погонам лежал через этот длинный дубовый стол, в противоположных торцах которого сидели капитан и полковник.