Не стану скрывать, все это мы узнали буквально сегодня ночью. Как — не время и не место рассказывать. Вся Петровка работает по этому взрыву, и, как только появился намек, точнее, только тень намека на причастность к нему вашей жены, мы стали искать точки соприкосновения. И нашли, — полковник торжествующе стукнул себя кулаком по колену. — Последние сообщения поступили ко мне полчаса назад, когда я ждал вас в машине, пока вы одевались и подписывали какие-то бумаги. Так вот, мне сообщили, что есть даже не точка, а несколько точек, которые одним движением карандаша можно было свести в непрерывную линию. Если коротко, то исчезнувшая незадолго до взрыва администратор ресторана «Олимп» Екатерина Г. встречалась со своим одноклассником Николаем К., который некоторое время назад работал у вас в фирме охранником, а потом был переведен грузчиком в магазин «Океан». Простите меня, но я вынужден сказать, что этот человек был близок с вашей женой, Василий Васильевич.
Васнецов встретил обвинение жены в неверности на удивление спокойно.
— Ну, это я предполагал давно, — флегматично заявил он. — Я ведь, знаете, тоже не святой. Мы с Юлей заключили молчаливый пакт, что ли. И не мешали друг другу. Это не значит, что я не любил ее… не люблю. Но вы правы. Жить под дамокловым мечом глупо. Что от меня требуется?
— Костя должен позвонить матери и сказать, что снова пойман людьми Гуссейна, которые были так нерадивы, что не забрали его мобильник. И — все. Думаю, она сама примет участие… Дальнейшее развитие событий расставит все точки над «i».
— А другого пути нет? Не хотелось бы парня припутывать. Это же его мать! Думайте, полковник. У вас есть время. Минут тридцать. И я буду думать. И просить Бога, если он есть, чтобы это оказалось страшным сном.
— Костя, нам нужно серьезно поговорить — сказал Васнецов, когда паренек, попрощавшись с какими-то людьми, так и оставшимися в глубине дома (ему даже почудился женский всхлип), уселся в машину рядом с отцом. Полковник сел впереди, и водитель, одетый в штатское, тронул «Волгу» в сторону Москвы.
— Я слушаю, папа. Кстати, а где Юрий Алексеевич?
— Не знаю, сынок. У него какие-то свои дела… Так вот. Нам с тобой придется помочь милиции раскрыть преступление.
— Покушение на тебя, папа? Или мое похищение?
— Нет, тут все сложнее. Я не могу рассказывать подробности, сам практически ничего не знаю. Но вот полковник, — он указал на сидевшего перед ним Кононова, — утверждает, что мы можем помочь найти важного преступника. Он может быть знаком с нашей мамой.
— Преступник? С мамой? Чепуха какая-то…