Дэви!
Ты не подумал, что я лишь хотела услышать от Марка его версию того случая, когда ты, ну… удалил его с вечеринки? Я знаю, что Марк – ничтожество, и не увлечена им, но что прикажешь думать, после того как ты исчез у меня из-под носа? Я ведь даже не знаю, человек ли ты. Я знаю, что ты летаешь, как НЛО, и похищаешь людей направо и налево. Если подобный вывод тебя задевает, подумай, какие варианты объяснения ты мне предложил. Понимаю, что тебе больно, и, наверное, еще больнее от подозрений, что я опять увлеклась Марком. Но, черт подери, ты в долгу не остаешься.
Милли
P. S. Я впрямь не знаю, человек ли ты, зато знаю другое – ты достаточно дорог мне, чтобы сделать больно. Ты сделал мне больно.
На письменном столе валялось несколько листов бумаги, смятых в шарики. На каждом я написал по паре фраз, потом забраковал. Несмотря на все старания, у меня так и не получилось сочинить подходящий ответ, и я сгреб шарики в корзину для мусора. Подумывал отправиться к Милли, но боялся. Видеть никого не хотелось.
Чуть раньше, прежде чем забрать письмо от Милли, я обнаружил в горах выступ, который смотрел на юг, вглубь цепи Эль-Солитарио. Выступ больше напоминал пещеру – широкий каменный пласт с каменным же навесом в двухстах футах над поверхностью земли по отвесной скале. От гребня хребта его отделяли пятьдесят футов, добраться до выступа мог только очень умелый скалолаз или прыгун.
Выступ оказался футов тридцать длиной и относительно плоским. Я приблизился к самому краю и замер. Порывы сухого ветра раздували мне рубашку. Я чувствовал беспомощность и безразличие ко всему. Лучи садящегося солнца окрасили облака в огненный и оранжевый. Каменный выступ наверху, крепкий и массивный, был еще длиннее моего. Я словно попал в разверстую пасть. Сейчас челюсти сомкнутся и сжуют меня заживо.
На выступе мне очень понравилось.
Тем вечером я начал перетаскивать стройматериалы со склада в Йонкерсе, которым уже пользовался. На складе был охранник, но он стоял у двери главного входа и полагался на сигнализацию. Я взял только известковый раствор, краски по бетону, еще корыто для смешивания, кельмы и мелки, чтобы разметить стены.
В пособии для каменщиков говорилось, что работать с природным камнем сложно, мол, начать лучше с кирпичей. Эту часть я проигнорировал и внимательно прочел остальное.
Ночью на выступе холодно, и я решил сложить материалы в заднем конце, где их могли видеть лишь пролетающие грифы.
Вернувшись в домик, я уставился на письмо Милли. По-прежнему сбитый с толку и обозленный, сильно обозленный, я тем не менее понимал, что причина не в ней. Я написал короткую записку.