– Я спросить начальник порта. Он сперва не говорить, но я, ну… спорить. Он не простой. – Мужчина посмотрел на динар у меня в руке.
– Это поможет? – Я протянул ему пять банкнот по двадцать динаров. – Возьмите, подарок. В знак благодарности.
Мужчина кивнул, но теперь смотрел не на деньги, а на берег. Я глянул в ту же сторону, но ничего не увидел.
– Куда поплыла лодка?
Мужчина задумчиво потянул себя за галстук.
– Она поплыть, ну… до Сицилии, – ответил он не слишком убедительно и посмотрел на меня чуть ли не в упор.
Я обернулся.
По причалу шли двое полицейских в форме Дарак эль-Ватани. Двигались они не спеша, очень решительно. Жандармы считали, что сбежать с причала невозможно – разве что в море. Разозлившись, я посмотрел на мужчину в джеллабе. Тот улыбнулся и начал пятиться, ускользать от меня. Я перепрыгнул пять футов, разделяющих нас, и вырвал деньги у него из рук. Мужчина отшатнулся от меня и разом перестал улыбаться. Я приблизился еще на шаг, он снова отступил и упал в воду.
Мальчишки захохотали.
Так ему и надо!
По дощатому настилу застучали шаги. Я обернулся. Видя, как я наступаю на мужчину в джеллабе, Дарак эль-Ватани бросились бежать к нам. Я подошел к самому краю причала и шагнул в пустоту. Прежде чем мои ноги коснулись воды, я прыгнул в свое горное убежище в Техасе.
Чуть позднее я переместился в Вашингтон, на Юнион-стейшн, и с таксофона позвонил доктору Перстон-Смайту. Секретарь факультета сняла трубку после четвертого гудка, чем удивила меня: сочельник, как-никак.
– Кабинет доктора Перстон-Смайта.
– Он у себя?
– Доктор в конференц-зале, у него посетители.
– Ой, я звоню с таксофона и контактный номер оставить не могу. Когда мне перезвонить?
– Сейчас загляну в конференц-зал и спрошу, когда ему удобно. Как вас зовут?
– Дэвид Райс.
– Не вешайте трубку.
Дожидаясь ответа, я наблюдал за людьми, что спешили мимо ярко украшенных магазинов. Из колонок лилась рождественская музыка.
Мимо прохромал старик в клетчатом костюме, в рваном пальто и грязных кроссовках. Левая ступня была вывернута внутрь, подошва смотрела не в землю, а на другую ногу. При ходьбе он нагружал внешнюю сторону стопы, поэтому и хромал. Следом шла дама в шубе до колен и пристально смотрела вперед, разглядывая бесконечность. Когда хромой старик загородил ей дорогу, дама аккуратно обогнула его, одной рукой придерживая полу шубы, чтобы ненароком не коснуться старика. В другой руке дама держала пакет, полный красиво упакованных рождественских подарков.
Линия вновь ожила, но я услышал не секретаря, а доктора Перстон-Смайта.