– Тихо! – рявкнули из передней части самолета.
По рации я слышал этот же голос, но из-за перегородки салона бизнес-класса террориста не видел.
Женщина на соседнем сиденье зажала рот обеими руками и смотрела то на меня, то в начало прохода. Я пересел на место в середине, а она отодвинулась, стараясь не касаться меня.
С этого места я видел салон бизнес-класса до самой кухни в передней части самолета. Кабина не просматривалась, но в тот момент террорист подошел к перегородке между салонами бизнес- и экономкласса.
Это не Матар! Это молодой худощавый араб, у него очки в металлической оправе. Сначала я подумал, что на нем пуховый жилет, но я ошибся – араб «оделся» во взрывчатку, привязанную к чему-то вроде упряжи. К детонаторам тянулись провода, к поясу крепились батарейки. В руке он сжимал пульт на проволочном удлинителе. Большой палец араб держал в четверти дюйма от красной кнопочки.
В четверти дюйма…
«Прыгай! – завопил мой внутренний голос. – Прыгай отсюда!»
Из образа смертника выпадал пистолет в правой руке террориста: им он запугивал не целые группы, а пассажиров по отдельности. Пистолет меня не смущал, но страшила четверть дюйма до красной кнопочки. Террорист прошел мимо нас в самый хвост самолета. Когда он приближался, пассажиры наклоняли голову, пряча глаза. Кто главный на этом самолете, сомнений не вызывало. Но едва террорист проходил, люди поднимали голову, присматривались к взрывчатке и красной кнопочке, словно взгляды могли предотвратить детонацию.
Четверть дюйма… По крайней мере, это не аварийный размыкатель, который сработает, если перестать на него давить. Террорист направился в переднюю часть самолета. Когда он прошел мимо меня, я достал из сумки стальной прут полдюйма толщиной и двенадцать дюймов длиной. Нижние четыре дюйма я обмотал тканью – получилась рукоять. Цветом и жесткостью прут напоминал глаза террориста.
Когда террорист снова исчез из вида, я прыгнул за перегородку, в конец бизнес-класса. Трое мужчин, сидевшие там, вздрогнули, но, запуганные террористом, не закричали. Я поднял палец к губам, и они моргнули в знак согласия. С помощью стоматологического зеркала я глянул за угол. Террорист разговаривал со стюардессой, обворожительной блондинкой с бледным лицом и пятнами пота под мышками. Для пущей убедительности террорист махал левой рукой, а блондинка дергалась в такт движениям пульта.
Вдруг вспомнилась фраза из недавно прочитанного. «Иншаллах, – подумал я. – Если пожелает Аллах». Я поднял прут над головой и резко, с силой опустил. Прежде чем необмотанный конец поравнялся с рукой террориста, я прыгнул. Я возник прямо перед арабом, когда прут ударил его по локтевой кости в паре дюймов за запястьем. Как я и надеялся, араб выпрямил большой палец, отдалив его от кнопки. Он ослабил хватку, и пульт повис на проводе у его бедер.