Остаток дня я обдумывал различные варианты убийства. В большинстве фигурировали прыжки. Схвачу отца, прыгну на вершину Эмпайр-стейт-билдинг и сброшу его вниз. Я взглянул на холодные воды Ист-Ривер. С моста сбросить было бы тоже неплохо. Я проигрывал в голове различные способы, сотни насильственных действий. Вместо того чтобы утолить мою злость, каждый новый вариант наполнял меня стыдом и чувством вины. От этого я злился еще больше и неожиданно для себя сжал поручни и стиснул зубы. У меня аж челюсть свело.
Пропади все пропадом! Не я переломал ей кости!
Лишь осознав, что способен безнаказанно убить отца, я начал успокаиваться. Тогда я и решил, что убивать не стану. А вот проучить хотелось. Страшно хотелось что-нибудь изуродовать, превратить кулаками в кровавое месиво, собственноручно сломать пару костей.
Вспомнилось, как я планировал поквитаться с адвокатом во Флориде. Я хотел прыгнуть с ним на стоянку дальнобойщиков в Миннесоте, где Топпер Роббинс, водитель грузовика, пытавшийся меня изнасиловать, купил мое доверие за дрянной ужин.
Топпер Роббинс. Вот кого следует наказать!
Я плотнее закутался в пальто и прыгнул.
Топпер приехал на стоянку дальнобойщиков в половине одиннадцатого вечера. По словам официанток, обычно он появлялся минут на двадцать раньше. Я больше часа прождал его под снегопадом, но не мерз, поскольку купил кальсоны и перчатки.
Впрочем, решимости от ожидания на холоде у меня поубавилось. К тому времени как Топпер приехал, я уже почти отказался от своей затеи. Но теперь кулаки сами сжались, зубы оскалились. Я и думать забыл о возвращении в Бруклин.
Топпер заправился у колонки, взъехал на стоянку для полуприцепов, запер кабину и вошел в кафе. Я проследил, как он устраивается в секции для водителей, и подошел к его бензовозу.
Кабина оказалась маленькая, без спального места за сиденьями. Было только заднее окно, чтобы проверять слепую зону. Я огляделся по сторонам и залез на место соединения прицепа и кабины.
Там приварили запертый контейнер и соединения для тормозных пневмошлангов прицепа. Если сидеть на контейнере, голова окажется под задним окном. Если встать на него, можно заглянуть в окно. Я запомнил место для прыжков и вернулся к хвосту бензовоза.
К хвосту приварили стремянку, поднимавшуюся выше эмблемы «Петрокема», знаков «Огнеопасно» и «Пологий разворот направо». Я забрался на крышу цистерны и понял, что цепляться там особо не за что. В самом хвосте, между цистерной и стремянкой, нашелся выступ, образованный контейнерами для пневмошлангов. Я вскарабкался по стремянке с другой стороны и сел на выступ. Сидеть на металлическом контейнере было холодно, хотя ехать так можно.