Вернувшись в Нью-Йорк, я обнаружил на автоответчике три сообщения. Пожал плечами, нажал кнопку воспроизведения и по-турецки сел на пол, обхватив голову руками.
«Вы когда-нибудь задумывались о гарантиях страхования жизни? – говорилось в первом сообщении. – О том, как защитить своих близких…» Ясно, это рекламный аудиоролик. Я раздраженно нажал кнопку, и автоответчик воспроизвел следующее сообщение.
«Вы когда-нибудь задумывались о гарантиях страхования жизни? О том, как защи…» Ругаясь сквозь зубы, я снова нажал кнопку. Следующее сообщение тоже небось окажется тупой рекламой…
«Здравствуйте! Я Мэри Найлс, это сообщение для Дэви Райса. Сейчас вечер воскресенья, на западном побережье около восьми часов, значит в Нью-Йорке около одиннадцати. Свой номер я оставлять не буду, но позвоню завтра, то есть в понедельник вечером, в это же время».
Мама…
Ее голос звучал обнадеживающе знакомо, так же молодо, как я запомнил, сначала неуверенно, потом бесстрастно.
Что мне ей сказать? Я еще раз проиграл сообщение, чтобы услышать мамин голос. По щекам катились слезы, из носа текло, но я не шел в ванную за носовым платком, а снова и снова прокручивал сообщение.
Ожидание вечера было невыносимо. Целое утро я слонялся около телефона: вдруг мама позвонит пораньше? Напряжение росло с каждой минутой. В итоге я прыгнул в кинотеатр «Эмбасси 2, 3, 4» на Таймс-сквер и посмотрел два фильма подряд, чисто чтобы отвлечься.
Когда прыгнул домой, на автоответчике ждало одно сообщение. Я выругался и нажал кнопку воспроизведения. Какой-то Морган спрашивал Шейлу: парень ошибся номером. Какая досада и какое облегчение!
Милли я позвонил в семь вечера, то есть в шесть по центральноамериканскому времени. Рановато, конечно, только мне не хотелось пропускать мамин звонок. Не хотелось, чтобы она нарвалась на автоответчик или на короткие гудки.
К счастью, Милли только что вернулась домой.
– Твоя мама звонила? Вот это здорово! Что она сказала?
– Я только прослушал сообщение на автоответчике. Обратный номер она не оставила, но обещала перезвонить сегодня. Поэтому я и звоню сейчас, чтобы не занимать телефон потом.
– Дэви, я очень рада. Надеюсь, все будет хорошо.
– Ну, посмотрим.
С одной стороны, я страшно боялся, с другой – надеялся на лучшее.
– Милли, если б не ты, я не послал бы письмо. Не решился бы, так что спасибо.
– Эй, ты несправедлив к себе! Не унижай моего любимого!
– Я тебя люблю. Сейчас мне нужно отсоединиться, ладно?
– Да, конечно. Я люблю тебя. Пока!
– Пока.
Трубку на базу я положил с преувеличенной осторожностью, аккуратно, бережно. Глупо, наверное, но раз Милли рядом не было и я не мог приласкать ее, то свои чувства я излил на телефонную трубку. Я посмеялся над собой.