— Я ходил к дому Лидии, — сказал Амос, неспешно потягивая текилу.
— Теперь это не её дом. Она мертва, — сказал Эрих. — Так вот почему ты здесь? Я заботился о ней после твоего ухода, как сделал бы ты.
— Да ну? — спросил Амос, приподняв бровь.
— Ну, — признал Эрих, отведя смущенный взгляд в сторону. — Не совсем, как делал бы ты.
— Спасибо тебе за это, — сказал Амос.
— Однажды ты не убил меня, когда у тебя на это были все основания, и после этого ты не смог остаться, — сказал Эрих, наклонившись вперед. Его левая рука перестала сжиматься. — Из-за меня тебе пришлось оставить её. Я никогда этого не забывал. И она помогала мне по началу. Помогла построить то, что у меня есть сейчас. Научила, как с помощью мозгов побеждать силачей. Она никогда не испытывала недостатка в том, что я мог дать.
— И я ценю это, — повторил Амос. Глаза Эриха сузились, и его правая рука поднялась из-под стола с короткоствольным автоматом. Амос почувствовал удивление и небольшую гордость за своего друга. Эрих положил руку на стол, ствол не был нацелен на Амоса. Это было скорее предупреждением, нежели угрозой.
— Если ты пришёл сюда на разборки, — сказал Эрих, — ты будешь не первым, кто покинет этот офис в мешке.
Амос приподнял руки, шутливо сдаваясь.
— Я даже не вооружен, шеф. Я пришёл поговорить.
— Так говори.
— То, что ты сделал для Лидии, было очень мило, — сказал Амос, медленно опуская руки, но не отрывая глаз от оружия. — Но ты не прав. Она не полностью мертва. Кое-что осталось.
Эрих склонил голову на бок, нахмурившись.
— Разъясни этот момент.
— Там остался старик, который любил её, который жил с ней и который поцеловал её на ночь перед смертью. Дом с маленьким садом с розами, в котором они вместе работали. Может, собачки. Я видел фото, но не уверен, что они ещё там.
— Я всё ещё не понимаю, — сказал Эрих.
Амос потер большой палец, пытаясь найти нужные слова. Не те, которые он уже сказал, ведь если он облажается и Эрих его неправильно поймёт, есть шанс, что они попытаются убить друг друга. Так что тут стоило подумать.
— Ну смотри. Дом останется у старика, пока тот не умрёт. Он — единственное, что она оставила, её последняя частичка. Он должен сохранить этот дом.
Эрих положил небольшой пистолет прямо на стол и налил себе ещё текилы. Он откинулся назад, держа рюмку в правой руке. Он не смог бы схватить ствол, не отбросив выпивку, и он не мог сделать этого быстрее, чем удалось бы Амосу. Это был знак, и Амос почувствовал, как напряжение покидает мышцы шеи и плеч.
— Это более сентиментально, чем я мог предполагать, — сказал Эрих.