Но ситуация изменилась. Резкий энергетический всплеск вывел из строя маленькие шарики. Импульс промчался по руинам города и повредил устройства и оружие отряда Химера. Такую неожиданность никто не воспринял панически, но каждый понимал: просто так отсидеться, методично отстреливаясь, не получится. Ближнего боя не избежать. Автоматы со встроенной системой распознавания целей, наведением и режимами стрельбы теперь бесполезны. Рации и камуфляжи не помогут. Остаётся надеяться на силу, точность, скорость и… магию.
— Маркус… — вспомнила, наконец, Офелия старого знакомого. Ведьма знала мага-ликвидатора другим, более добрым, открытым, и главное, преданным своему делу. В те времена, когда Верховная Ведьма Ярайин была жива и достойно правила ведьмовским сообществом, Маркус являлся оружейником Эфи, участвовал в тренировках, следил за арсеналом, который хранился в особняке фурии. Но как только поднялось восстание, начатое Килианом Мортом, оружейник переметнулся и помог убить Ярайин. С тех пор Офелия не видела ведьмака, и вот… теперь он использует свои способности против неё. Решив оставить личную вендетту на десерт, фурия двинулась навстречу Маркусу.
Ряды противника стремительно пополнялись. Как маленькую армию Морта столько времени не замечали разведчики – не понятно. Одно было ясно: просто так бой не выиграть. Слишком большой перевес в силах, а во время ближнего боя это имеет огромное значение. Все парни понимали, что живыми уйти не смогут, по крайней мере, половина отряда героически поляжет на этом самом месте.
Лису было нечего терять. Он уже давно рвётся в бой так яростно, словно хочет умереть, что это состояние стало просто наркотическим. А тот факт, что он превращается в фурию, поселил в мужчине надежду, что быстрая смерть сможет оборвать мучения до полного превращения. Становиться магом ему не хотелось вовсе.
Но не все так ратовали за быструю смерть воина. Спрут вспоминал свою семью. Он понимал, что сегодня с большей долей вероятности не вернётся домой, не обнимет жену и сына. Никогда не увидит, как растёт его малыш, как взрослеет. Неожиданно пришло понимание, что Ярослав искренне не хочет, чтобы Толя, любимое чадо и надежда семьи, становился военным и шёл по стопам отца. В груди всё загорелось ярким огнём от мысли, что после смерти отца ребёнок повторит его путь и так же бесславно погибнет в Богом забытом месте. Ярость клокотала внутри, придавая сил в борьбе. Спрут решил, что сделает всё, чтобы вернуться к семье и не дать сынишке выбрать опасный и проклятый путь ловца.