- И в благодарность на него напали.
- Не я, как, кажется, подразумевают ваши слова. Насколько мне известно, это был молодой Престкотт. Я лишь сохранил ему жизнь. И никто не станет отрицать, что я неплохо потрудился.
- Сэр Джеймс Престкотт предал сэра Уильяма Комптона, и тот презирал его. Вы думаете, я поверю, что он охотно пригласил вас в свой дом?
- Он так поступил. А что до презрения, никаких тому признаков я не заметил. Какая бы ни была между ними вражда, она, кажется, умерла вместе с сэром Джеймсом.
- Вы обсуждали убийство лорда-канцлера с сэром Уильямом.
Перемена в поведении итальянца при этом моем заявлении была поистине удивительной: от покладистого добродушия человека, который не почитает себя в опасности, не осталось и следа, он напрягся, пусть незаметно, но разница все же была чрезвычайной. С этого мгновения он стал тщательнее выбирать слова. Однако в его тоне сохранилась усмешка, словно он все еще был достаточно уверен в себе и не предвидел большой для себя угрозы.
- Так вот в чем дело? Мы говорили о многом.
- В том числе о нападении на дороге в Корнбери?
- Английские дороги, как я понял, полны превратностей для неосмотрительных путников.
- Вы будете отрицать, что поставили бутылку с ядом для меня в ту ночь в Новом колледже?
Тут терпению его как будто стал приходить конец.
- Доктор Уоллис, вы начинаете сильно меня утомлять. Вы спрашиваете о нападении на сэра Уильяма Комптона, и это невзирая на то, что в преступлении повинен Джек Престкотт, который все равно что признал свою вину бегством. Вы спрашиваете о смерти доктора Грова, невзирая на то, что та девушка не только была повешена за это убийство, но и по собственной воле в нем созналась. Вы спрашиваете о разговорах о безопасности лорда Кларендона, даже невзирая на то, что я в Лондоне совершенно открыто, а лорд-канцлер пребывает в добром здравии - да продлится это счастливое для него состояние. Каковы ваши цели?
- Вы станете отрицать, что убили моего слугу Мэтью в марте этого года в Лондоне?
Тут он вновь принял недоуменный вид.
- Я снова вас не понимаю. Кто такой Мэтью?
На лице моем, должно быть, отразился холодный гнев, ибо впервые он поглядел на меня с тревогой.
- Вам прекрасно известно, кто такой Мэтью. Юноша, которого вы так великодушно взяли под свое покровительство в Нидерландах. Тот, кого вы призвали на свой пир и растлили. Тот, кого вы повстречали в Лондоне снова и хладнокровно убили, когда он только и желал от вас любви и дружбы.
Тут дерзкое легкомыслие Кола испарилось, и он завертелся как рыба на крючке, дабы не взглянуть в глаза тому, что даже он считал двуличием и малодушием.