Я совершенно его успокоил, но указал, что, раз Кола был последним, кто видел доктора Грова живым, на его счет неизбежно должны возникнуть подозрения. Однако неучтиво по отношению к нашему гостю предать эти подозрения огласке, и я умолял доктора Лоуэра, чтобы он ни словом о них не обмолвился.
- Мне бы не хотелось, чтобы он по возвращении домой, он отзывался о нас перед всем светом, - сказал я. - Вот почему мне кажется разумным пригласить его присутствовать при вскрытии. Ведь вы могли бы устроить так, чтобы он один оказался возле тела и коснулся его. Так вы увидели бы, не обвинит ли его труп.
- У меня нет оснований верить в надежность подобной проверки, - ответил Лоуэр.
- И у меня тоже. Но это рекомендованная процедура при дознании, и она существует века и века. Мудрейшие законоведы признают, что это полезная и необходимая часть следствия и судебного разбирательства. Если труп закровоточит, мы получим подтверждение. Если нет, уже этим он будет наполовину очищен от подозрений. Но не дайте ему заподозрить, что он подвергся такому испытанию.
Глава десятая
Я не стану повторять уже сказанное другими или пересказывать события, которым сам не был свидетелем. Все, о чем я повествую, я видел собственными глазами или узнал со слов людей безукоризненной репутации. Кола не догадывался о павших на него подозрениях и потому не имел причин извращать рассказ о том вечере, когда он, Лоуэр и Локк вскрывали тело доктора Грова на кухне смотрителя Вудворда. По этой причине, полагаю, рассказ его в большей своей части правдив.
Лоуэр сообщил мне, что устроил так, чтобы Кола оказался возле оголенного трупа до того, как был сделан первый надрез, и прекрасно видел, что душа Грова не призвала к отмщению и не обвинила своего убийцу. Означает ли это, что подобные проверки действительно бесполезны или что требуется произнести надлежащие молитвы или проводить эти испытания (как говорят некоторые) на освященной земле, я не берусь судить. На некоторое время подозрения Лоуэра в отношении человека, которого он считал своим другом, развеялись, а у меня появился досуг поразмыслить и в первый раз допросить молодую Бланди.
На следующий же день я вызвал ее к себе в комнату под предлогом, будто желаю побеседовать с ней и решить, возьму ли я ее себе в услужение, ибо негодные бездельники-мастеровые приблизились наконец к завершению своих трудов, и у меня были все основания полагать, что вскоре у меня вновь появится дом, какой я смогу назвать своим. Так как мое положение в прошлом году несколько улучшилось, я решил держать четырех, а не трех, как прежде, слуг и поддаться на нескончаемые просьбы моей докучливой супруги и нанять ей собственную горничную. Это преисполнило меня печалью, ведь одновременно я должен был подумать о замене Мэтью. Бремя потери омрачало мою душу, когда я глядел на представавших предо мной грязных, неграмотных и тупых нерях, недостойных чистить его башмаки, не говоря уже о том, чтобы занять его место.