«Она меня хочет, да! Она ждет меня!»
Сергей постарался чуть унять сбивавшееся дыхание и овладеть своей музой возможно деликатнее, хотя в его состоянии для этого потребовалось все его самообладание. На их сближение Ниоле ответила легким вздохом, расслабилась, и он ощутил ее руки на своей талии — она сама хотела быть как можно ближе к нему.
«Какая ты чудная девочка! — восхитился Сергей, решив, что может быть и немного поактивнее. — Да, вот чего она хочет…»
Ниоле отвечала на его движения своими, нежными и сильными. В благодарность он успевал еще и целовать шею, которую она охотно подставляла его губам, и грудь, сосочки на которой, похоже, совсем созрели.
Ниоле оказалась не из «крикуний», чего Сергей не особенно любил, она просто слегка стонала в такт его движениям, и он с удивлением ощутил на ее лице соленую влагу.
«Она что — плачет?» — удивился он, но обдумывать это обстоятельство было некогда, потому что неожиданно для самого себя он взлетел на вершину блаженства и рухнул вниз вместе со своей музой, крепко сжав ее в объятиях. Ниоле в ответ все-таки довольно громко вскрикнула, стиснув коленями его бедра. Несколько секунд они сходили с ума, не в силах оторваться друг от друга, и он почувствовал, что лицо у Ниоле действительно совсем мокрое. Она ослабила объятия, и Сергей чуть приподнялся, чтобы посмотреть на нее.
— Ты что, плачешь? Тебе было… плохо?
«Если она скажет, что плохо, я брошусь с пятого этажа — прямо сейчас и голышом».
— Ах нет, нет, ну что ты, — прошептала она, проводя пальцами по его лицу и потом отирая свои слезы. — Мне было очень хорошо… Ведь от счастья и радости тоже плачут… Отпусти меня.
— Не-а, — ответил он, снова зарываясь лицом в ее шею. — Ни за что.
Она погладила его по затылку.
— Отпусти, я замерзла.
— Неправда. Я же тебя грею.
— Камин погас.
— Ладно, я принесу одеяло и зажгу огонь.
— Только свет не включай.
— Почему?
— Ну… я не хочу.
— Ладно, как скажешь.
Сергей крепко поцеловал Ниоле в губы, чего она, кажется, не ожидала, и поднялся. Он увидел, что через тонкую портьеру светятся окна вечерней Москвы — починилось электричество. Прыгая на одной ноге, Сергей натянул джинсы на голое тело и пошел за одеялами, которые давал девушкам, если те приходили на сессии без халатиков.
Вернувшись, Сергей обнаружил, что Ниоле надела платье и сидит в позе копенгагенской русалочки, глядя на тлеющие угли. Сергей положил поодаль одеяла и, сев рядом, заглянул Ниоле в лицо.
— Хочешь чего-нибудь?
— Чего, например? — ответила она почти враждебно.
— Ну, кофе, бутерброд…
— Я домой хочу.