Волна, рождённая воронкой, подхватила, завертела меня и выбросила на ствол поваленного дуба. Ошалевший и оглохший, я, шустро перебирая всеми четырьмя конечностями, рванул за спасительное дерево. Кинжал в левой руке раскалился и обжигал руку. Я завертел головой на все триста шестьдесят градусов.
Ба! Какие…эльфы, ну наконец-то! Не прошло и года. Но на это стоило посмотреть…
Смоляной туман к этому времени покрыл две трети трясины. Эвглена, наплевав на меня, неслась со всех ног к паладину. Вот кому сейчас приходилось туго!
Модианн в своём матово-чёрном доспехе выглядел, словно демон войны. Взгляд не успевал за его смазанными движениями. Пал давно ушёл в глухую защиту и, судя по золотистому свечению над ним, находился под баблом. Я, забыв об осторожности, наслаждался зрелищем, достойным эпических анналов МИФа.
Капитан Рейнджеров Чёрной Лилии, Грандмастер, Модианн Эгинн рвал как тузик грелку кланового паладина под мощным защитным заклинанием божественного класса!
Его единственный правый глаз сиял холодной ненавистью, на губах блуждала презрительная улыбка. Густые седые с рыжинкой волосы, развевались за спиной эльфа, как лисий хвост. Дурацкие синие доспехи пала разлетались лохмотьями, вскрытые, как жестяная консервная банка. Рыцарь вертелся, подставляя под удары Капитана ростовой щит, на глазах терявший прочность.
Только сейчас я наконец рассмотрел оружие эльфа. В правой руке его порхал, словно мотылёк над огнём свечи изящный и хищный эльфийский меч с простой гардой, без всяких украшений. Он пробивал защиту паладина как спица бумагу, безошибочно находя щели в доспехах и уязвимые места на теле. В левой же руке был то ли клевец, то ли малая секира с навершием.
Трудно было рассмотреть детали из-за высокой скорости, с которой двигался Модианн. И оружие, и доспехи эльфа были частично облиты тем самым смолистым чёрным туманом, который я увидел над трясиной перед началом битвы. За секунду перед тем, как с паладином было кончено, к битве присоединились вернувшиеся стихийные маги и лучники-хумансы, и, словно стервятники, набросились на Капитана.
Мне стало стыдно. Я тут спрятался за мёртвым деревом, восхищаюсь красотой боя. Я — бессмертный! А там моего нового собрата по оружию сейчас будет множить на ноль какой-то оборзевший клан?
Я ещё додумывал эту мысль, а руки сами вложили кинжал в ножны и приняли лук мага — охотника из инвентаря. Не помню, что я кричал, чтобы отвлечь внимание на себя, но раньше я так никогда не стрелял. На бегу, вдоль берега трясины, перепрыгивая кочки и валуны, невесть откуда взявшиеся на поляне Мёртвых Дубов. Пот заливал глаза, одежда прилипла к телу и грязь схватилась коркой. Стрелы слились в одну линию. Тетива пела свою погребальную песнь…