Дрель на втором этаже умолкла.
— Иди наверх, я сейчас принесу чай.
Ориентируясь по запаху свежей краски, Бакстер взошла по лестнице и увидела Финли, который стоял на четвереньках и прилаживал половицу. Бывшую коллегу он заметил, только когда она кашлянула, после чего бросил дела, поднялся на ноги, застонал, когда предательски затрещали кости в колене и спине, и заключил гостью в объятия.
— Эмили! Я не знал, что ты нас навестишь.
— Да я и сама не знала.
— Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть. В свете последних событий мы постоянно за тебя волнуемся. Садись-садись, — пригласил он, но сразу понял, что это было не очень гостеприимное предложение. Целый угол усыпанного опилками пола зиял дырой; прислоненные доски, которыми ее предполагалось закрыть, ждали своего часа; оставшееся пространство занимали банки с герметиком и краской, перемежавшиеся старыми инструментами.
— Пойдем-ка вниз, — сказал он, немного подумав.
— Нет-нет, здесь хорошо… красиво, мне нравится.
— Мне тоже. У нас было только два варианта: либо делать пристройку, либо переезжать, — сказал он, махнув на комнату, — хотим немного помочь детям, тем более что сейчас я…
— Заскучали?
— Нет, отошел от дел, — с кривой улыбкой поправил он ее. — Точнее, я смогу отойти от дел, если Мэгги наконец определится с цветом.
— Большая пристройка, крутая машина… — сказала Бакстер; ее слова были скорее вопросом, чем восхищением.
— Что тебе сказать? Когда я начинал работать, пенсии еще кое-чего стоили. А вот ты уже не получишь ни хера, — он умолк и навострил уши, пытаясь определить, не слышала ли Мэгги сорвавшегося с языка ругательства. — Ну, так что… зря я за тебя волнуюсь или нет?
— Зря.
— Да?
— Завтра к обеду все будет кончено, — улыбнулась Бакстер, — вы узнаете обо всем, когда Ванита выйдет рассказать, как спасла мир, просиживая штаны за моим столом.
— Что же такого случится завтра? — встревоженно спросил Финли.
— Ничего, о чем вам, старина, стоило бы беспокоиться. Главным образом, мы будем наблюдать, как ФБР делает свою работу, — солгала она, прекрасно зная, что он поедет за ней и будет неотступно следовать по пятам, если ему покажется хоть на мгновение, что он может ей пригодиться.
По этой же самой причине она уже соврала Эдмундсу.
Финли бросил на нее пристальный взгляд.
— Сегодня утром меня представили новому комиссару, — сказала она, — он просил передать вам привет.
— Как он там? — спросил Финли, решив, наконец, сесть на пол.
— Насколько я поняла, питает к вам самые теплые чувства. А кто он вообще такой?
Размышляя над ответом, Финли устало потер запыленное лицо.