— Бакстер! — позвал он. — Если я вдруг увижу, что вы или агент Руш пытаетесь как-то повлиять на ход моей операции, то прикажу своим людям задержать вас и посадить под замок.
Со стоянки детектив направилась к своей «Ауди», припаркованной на обочине улицы, села и взвыла от бессилия.
Руш, совершенно сухой, жевал шоколадное печенье и вежливо ждал, пока она выпустит пар.
— Ванита разрешила Чейзу взять на себя руководство операцией. Они понатыкали там камер. Митчелла отослали, и не только его, но и нас всех, — изложила она краткую версию событий.
— Но я-то на нее не работаю. Или она об этом забыла? — спросил Руш, в утешение протягивая Эмили кусочек печенья.
— Какая разница. Чейз пригрозил задержать нас и посадить под замок, если мы вмешаемся, и я считаю его в достаточной степени сволочным для того, чтобы выполнить это обещание.
— А я-то думал, мы все одна команда.
— С какой стати? — в отчаянии спросила Бакстер. — Мне очень не понравилось то, что сказал Чейз. У меня складывается стойкое впечатление, что ФБР собирается сцапать Грина, запихнуть в самолет и отправить прямиком в Штаты, а нам оставить лишь убирать за ним дерьмо.
Руш согласно кивнул. У него были ровно те же подозрения.
Они уставились на унылую картину перед ними.
— Выдвигаемся через двадцать восемь минут, — вздохнул Руш.
В окошко со стороны водителя постучали.
Бакстер испуганно повернулась и увидела перед собой улыбающуюся физиономию Эдмундса.
— Какого ч?..
Он обежал машину спереди, рванул на себя дверцу и тут увидел уставившегося на него Руша.
— Эдмундс, — представился Эдмундс и протянул мокрую ладонь.
— Руш, — ответил Руш, пожимая ее. — Давайте я… — предложил он, показывая на заднее сиденье. Он перебрался назад, давая Эдмундсу возможность сесть в салон и укрыться от дождя.
Рушу пришлось расчищать для себя место — он отодвинул древние кроссовки, промасленную коробку из-под китайской еды и длиннющую упаковку печенья.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Бакстер друга.
— Помогаю, — улыбнулся Эдмундс, — решил, что тебе может понадобиться помощь.
— Ты что, не помнишь, что я говорила? Мне не нужна ничья помощь.
— Это ты не помнишь. Ты тогда произнесла слова «пожалуйста» и «спасибо».
— О! — одобрительно кивнул Руш.
Эмили свирепо взглянула на него:
— Что «о!»?!
— Ну, вы становитесь вежливой, только когда лжете, — ответил агент и взглянул на Эдмундса за поддержкой.
— Именно, — согласился тот, — а вы замечали, как она кивает сама себе после особенно достойного ругательства, типа: «Классно у меня получилось»?
Руш расхохотался.
— Да, она ровно так и делает!