Освещенное ярким прожектором действо на утопающей во мраке сцене.
— Где пульт? — едва услышала она сквозь тарахтение кружившего наверху вертолета вопрос Руша, который осознал, что у них так и нет устройства, приводящего в действие бомбы.
До цели ей оставалось совсем чуть-чуть.
— Огонь на поражение! Огонь на поражение! — послышалось в наушнике. — Подозреваемый обезврежен.
Руш с силой ударил Китона рукояткой тяжелого оружия, но тот лишь улыбнулся, показав окровавленные зубы. Снег под ним побагровел.
— Руш! — завопила Бакстер, подбегая к ним и на последнем метре заскользила по льду, чтобы остановиться.
Затем упала на колени в снег, схватила Китона за пальто и стала отчаянно искать рану. Зияющее выходное пулевое отверстие чуть ниже плеча ее пальцы обнаружили раньше, чем увидели глаза. Эмили спустила рукав своей куртки, обмотала им руку и с силой прижала ее к ране, пытаясь остановить кровь.
— Где ты спланировал теракт?! — спросил Руш.
Бакстер увидела, что на лице коллеги, от которого ускользал последний шанс исправить допущенную когда-то ошибку, появилось выражение непередаваемого отчаяния.
— Руш! Он ничего не скажет нам, если умрет! Помогите мне.
Сидя на грязном полу туалета метро, последняя Кукла Грина плакала. Где-то сверху не смолкал стрекот наворачивающего круги вертолета.
Ему никогда еще не было так одиноко.
Он слышал наверху их голоса, когда они подбежали к двери и заняли позиции, тяжело топоча ногами, будто собаки, чья жертва вдруг юркнула под землю.
Он в отчаянии закричал и рванул ворот куртки свободного покроя, в которую его нарядили. В спину больно впились провода и детали.
Несмотря на все наставления и поучения доктора Грина, он забежал на пустынную улочку и будто робкое животное забился в единственное доступное ему убежище… заглотил наживку.
— Эйден Феллон! — прогрохотал свирепый, искаженный мощными динамиками голос. — Вы окружены.
Эйден зажал ладонями уши, но заглушить его не смог.
— Снимите куртку и медленно выходите, в противном случае нам придется принудительно ее взорвать. У вас тридцать секунд.
Эйден оглядел мерзкое помещение, которому предстояло стать его могилой — вполне подходящий мемориал для такого презренного неудачника, как он. Все, что ему хотелось, это еще раз увидеть доктора Грина, сказать, что тот стал ему лучшим в жизни другом, и попросить прощения за то, что он его так подвел.
— Пятнадцать секунд!
Эйден медленно поднялся на ноги и вытер о штаны руки.
— Десять секунд!
Он посмотрел на себя в грязное зеркало и увидел в нем самую жалкую пародию на человека. Глядя в глаза своему отражению, Эйден улыбнулся, дернул короткую веревочку, висевшую у него на груди… и почувствовал, как его поглощает огонь.