...камни вспыхивали и гасли.
- ...я и сам, признаться, удивлен, ибо вся моя натура требует проклясть вас, существ, напрочь лишенных чести... - губы его скривились. - Но разум говорит, что это не лучшее решение...
Он запрокинул голову и прикрыл потемневшие от ярости глаза.
- Восстание еще не началось, но оно неизбежно. Мой сын уже подменил камень... глупый пугливый мальчишка, от которого избавятся его же друзья. Пускай. Это будет хорошим уроком...
- Только последним. - проворчал Ульрих, который, кажется, не испытывал и тени трепета, не говоря уже об уважении к последнему Императору.
- ...регалии лишились силы и, более того, альвийские ублюдки сумели изменить свойства прочих... не обошлось без подгорников. Мелкий поганый народец... заговор созрел... его готовили так долго, что я даже устал ждать... я мог бы уничтожить половину тех, кто возомнил, будто в праве диктовать Императору условия...
Орисс выдохнула.
И вдохнуть сумела. И кажется, она ощутила его запах, тот мятновато-свежий, который вовсе не свойственен подземельях.
- Признаюсь, у меня было искушение... допустим, свернуть мальчишке шею и не позволить приблизится к камню. Отправить на кресты ничтожнейших, которые не заслужили иной участи. Младшие сыновья, свободные от клятвы... в будущем, возможно, я не позволю иметь несколько детей... или просто брать клятву со всех? А может...
Хмык Ульриха.
И тень на лице Императора, будто он слышит...
- У меня будет изрядно времени подумать, - заключил он. - А пока хочу сказать вот что. У вас получится, предатели и ублюдки... альвийская магия и подгорный шепот помогут вам. И вы пройдете по Империи огнем и мечом, обращая в прах храмы и города. Вас поддержат толпы низших, которым вы пообещаете иную жизнь, без рабства и крови, без жертв на алтарях... они будут счастливы, глупцы, не понимая, что слова ничего не значат, что раб останется рабом, даже если на шею ему повесить табличку с надписью «свободен».
Теперь голос Императора дрожал от ярости, а лицо его искривилось.
Или не в лице дело, а в тумане и записи?
Но смотреть больно. И каждое слово отзывается эхом.
- Вы лишитесь многих земель... вы собственными руками уничтожите тех, кто способен будет защитить вас от нежити... - Император прикрыл глаза. - Я вижу... вижу, как комендант моих приисков вырезает две дюжины сердец, освобождая проклятье песков... и как прииски, на которые мятежники изрядно рассчитывали, на столетия уходят под землю. Как все, что живые, что мертвые, оказываются заложниками времени, получая право на чужую жизнь... вижу топи Ашмара и огненные вихри Киму, что сметут с побережья три городка... вижу резню и костры на площадях. Меня обвиняли в убийствах? На ваших руках крови будет куда больше... вы, боясь возмездия, не пощадите никого. Женщины. Дети. Старики... братья и сестры... жены и возлюбленные...