- За что тебя прощать, дитя?
- За страх... я... виновата... я испугалась смерти, хотя должна была принять ее со смирением, - ее голос наполнял камеру, порождая тягучее эхо. - Я... хотела жить... так хотела жить... и не нашла своего пути, за то и наказана.
- Боги милосердны. Встань.
Призрак поднялся.
Ее движения были медленными, будто приходилось ей преодолевать немалое сопротивление.
- А теперь, будь добра, расскажи мне... о последних месяцах. О мятеже.
- Я мало знаю.
- Мало - это немного больше, чем ничего. Когда ты вернулась домой?
***
...в месяце наккай, прозванном в народе Большою Жатвой.
Жара.
И экипаж летит по дороге. Лошади идут ровно. В окна видны поля и вереницы рабов, снимающих первое золото пшеницы. Песня их тягучая мешает думать.
...она почти счастлива.
Нет, в храме хорошо, Хиргрид нравится величественная тишина собора, его мрачноватое великолепие. Сложенный из человеческих костей, он больше не пугает, скорее внушает трепет и мысли направляет на верный лад...
Она отодвинула шторку и зажмурилась, подставляя бледное свое лицо лучам. Ах, и матушка... у нее наверняка есть кто-то подходящий, она намекала в письме, осознавая, впрочем, что не в праве принудить жрицу...
...город томился на жаре, и над мраморными дворцами его дрожала марево, в какой-то момент даже показалось, будто дворцы эти объяты невидимым пламенем, но Хиргрид моргнула и иллюзия исчезла.
- Ах, дорогая, - матушка всегда была нетерпелива. - Я уже начала волноваться.
Она сама подала Хиргрид руки, помогая выбраться из экипажа.
- Я же сказала, что приеду...
Матушка лишь взмахнула рукой, и Хиргрид подали воды с душистыми травами и колотым льдом.
- Конечно, я не сомневалась, что ты приедешь, но когда... вдруг бы ты опоздала?
- К чему?
Матушка взялась за подбородок.
Нахмурилась.
- Ты совсем перестала за собой следить. Чему вас там учат в подвалах... с другой стороны твоя кожа обрела великолепную белизну, ее надо будет подчеркнуть... и неужели ты не слышала, дорогая? К нам едет Император.
- К нам?
- Ах, не цепляйся к словам... он посетит город... - матушка щелкнула пальцами, и Хиргрид окружила стайка щебечущих рабынь.
Надо же, все новенькие... а куда прежние подевались? Впрочем, надо полагать, брат свои шуточки не бросил, вот маме и приходится тратиться.
Хиргрид провели в купальни.
Раздели.
- Ты же понимаешь, какой это шанс... - матушка скользнула в чашу с горячей водой, куда добавили несколько капель ароматной смолы.
- Ты меня в невесты Императору прочишь? - хмыкнула Хиргрид, закрывая глаза.
Умелые руки рабынь расплетали косы, разбирали тяжелые волосы по прядям, массировали тело, раскладывали по спине горячие камушки...