— Да, Генрих бы пригодился, — протянула вслух Муза, и тут в номер постучали.
Решив, что вернулась Алиса, Муза спокойно и решительно открыла дверь. На пороге стоял мужчина, которого Муза сначала даже не узнала. Сутулый, трясущийся, с бегающим взглядом и всклокоченными волосами, в несвежей одежде. От него пахло спиртным.
— Привет, — буркнул он, отодвинул ее плечом и вошел в номер.
— Генрих?! — оторопела Муза. Она только что о нем подумала, а он тут же нарисовался на пороге.
— Чего так удивляешься? — не понял он.
— Ты откуда? — спросила Муза. — Господи, неужели изобрели телепортацию?
— Какую телепортацию? — обернулся к ней Генрих, трясущимися руками ощупывая все предметы на столе, явно что-то ища. Выглядело это так, словно он был слепой.
— Я только что о тебе подумала, и ты появился! Ты не поверишь!
— Вот удивила! Я и не думал, что ты обо мне вообще вспоминаешь, — сказал он, озираясь. — Нет выпить? — Наконец-таки рассекретил он свои почти ритуальные действия около стола.
— Есть бутылка вина! — ответила Муза, все еще не веря своим глазам.
— Дай, пожалуйста! Умру сейчас! Синдром у меня.
— Какой еще синдром? — не поняла Муза.
Генрих не отрываясь смотрел только на бутылку вина в ее руках.
— Похмельный! — выкрикнул он. — Наливай скорее! Не томи душу! Все вопросы потом!
— Совсем ты дошел! — недовольно ответила она, но бутылку откупорила.
— Да, я пью! И что? Я больной человек. Мне можно только посочувствовать! Между прочим, после твоего ухода я и запил.
— Не ври! Ты и при мне пил, как конь на водопое! Я из-за этого и ушла, а еще из-за того, что ты накрывал своим телом каждую девушку в оркестре, видимо, по пьяни.
— Нашла о чем опять вспоминать. Сто лет прошло! — с укоризной посмотрел он на нее. — Ты лучше напои путника с дороги водицей, то есть вином, — облизнул он пересохшие губы.
— Да наливаю уже! Пей! Путник! — фыркнула Муза. — Какими судьбами?
— Узнал, где ты! Как же хорошо! — Генрих выпил стакан залпом.
— У моей мамы? — спросила она.
— Светлана Игоревна — святая женщина, — кивнул он, хлебнув еще и разбрызгав часть вина из-за того, что у него сильно тряслись руки.
— Я же говорила ей! Хотя чего уж, о тебе я и не думала, — махнула рукой Муза. — И что тебя привело сюда?
— Ты, радость моя! Что же еще? — налил он второй стакан. — Спасибо за откровенность, что и не думала про меня.
— А чего думать-то? На кого ты похож? Совсем уже! — нахмурилась Муза. — Как ты доехал?
— Что? Плохо пахну и выгляжу? Нет, я не ехал в электричке, кто бы меня туда пустил без билета? Я так, автостопом. Есть еще добрые дальнобойщики, которые могут войти в бедственное положение мужчины, — пояснил Генрих.