Муза присела, держа голову руками.
— Спасибо за заботу, есть еще добрые люди.
— Да не за что, милая! Лечиться будешь?
— Чего? От чего? — спросила она, ощущая во рту песок пустыни Сахары.
— Как от чего? От головной боли. Выпьешь?
Музу моментально замутило.
— Да что вы! Конечно, нет! Я и думать не могу.
— Ну, как знаешь, а я полечусь, — запыхтел взъерошенный дед. — Кстати, тебе все время кто-то звонил, телефон просто разрывался. Адские устройства!
Муза мучительным рывком поднялась с дивана и отбуксировалась в ванную. Потом она попрощалась с гостеприимным Павлом Ивановичем и покинула его, сообщив, что уезжает назад в гостиницу в областной город. Расстались они друзьями.
В автобусе ей становилось все хуже и хуже. Хорошо, что Муза ничего не ела с утра, а то ее еще и вывернуло бы наизнанку. Телефон ее поразил — черт знает сколько пропущенных вызовов. Ей звонили и Григорий, и Алиса, и ее бывший Генрих, и еще куча непонятного народа. У Музы даже не было сил никому перезванивать, единственное, чего она хотела, — это добраться до гостиницы и упасть там трупом после всех мытарств и возлияний. И главное — собственной никчемности: она никого не спасла и ничего не узнала.
В гостинице Муза приняла душ и, включив обогреватели на полную мощность, легла под одеяло. Только когда она поспала несколько часов, голова хоть немного перестала болеть. Разбудил ее настойчивый стук в дверь.
Муза протерла глаза и открыла. На пороге стояла бледная молодая женщина в потертой дубленке. Муза видела ее в первый раз.
— Мне нужна Муза, — сказала посетительница.
— Это я, — ответила Муза, почему-то только сейчас подумав о том, как странно звучит ее имя в таком контексте. Особенно если говорящий был бы поэтом, писателем или художником. «Мне нужна Муза…», как сказала бы молодежь — прикольно!
Теперь настала очередь женщины с удивлением посмотреть на Музу.
— В чем дело? — спросила Муза. — Я плохо выгляжу?
— Я вас не знаю, и не знаю, как вы выглядите обычно, — сказала женщина.
— Вы меня извините, конечно, но я вас тоже не знаю, — ответила Муза.
— Так я к вам на похороны и не приезжала, — ответила гостья.
— Не поняла. Какие похороны? Я еще жива и на свои поминки никого не звала, — ответила Муза.
— Так это вы ко мне примчались, когда я умерла, — ответила женщина. — И, говорят, были весьма опечалены фактом моей кончины.
— Кто говорит? — спросила ошарашенная Муза, ничего не понимая.
— Павел Иванович, — ответила неизвестная. — Я Тамара Зайцева, вы приезжали в Бежецк и были расстроены моей кончиной. Пили с Павлом Ивановичем за мое здоровье, тьфу! То есть за то, чтобы земля мне была пухом. А потом он сказал мне, в какой гостинице вы остановились в областном городе. Вот я и приехала посмотреть, кто печалился обо мне. Интересно все-таки…