Муза позвонила в знакомую дверь. Потом еще три раза. Дверь оставалась закрытой.
— Спит, наверное, — дышала ей в затылок Алиса. — Может, надо было до утра подождать?
— До утра еще дожить надо! Где они все? Генрих? Виталий? Господи! Все люди, которые мне нужны — пропадают. Мне уже плохо! — прислонилась к двери Муза, словно готовясь потерять сознание.
Дверь неожиданно оказалась открытой, и она чуть не упала.
Они вошли в темноту коридора и двинулись на ощупь. Муза дрожащим голосом позвала:
— Виталий! Виталий, ты где? Извини, что ворвались. Ой! — закричала Муза, обо что-то споткнувшись. Она присела на корточки и рукой нащупала что-то мягкое.
Алиса нашарила на стене выключатель, включила свет, и их глазам предстала жуткая картина. В большой комнате все было перевернуто, на полу в луже крови распластался Генрих с проломленной головой, а в углу лежал выпавший из инвалидной коляски Виталий.
— Что же это такое? Господи! Мамочка! — закричала Алиса и в страхе зажала себе рот ладонями.
— Вызывай полицию! — бросила Муза и кинулась к Виталию. Тот еще дышал. — И «скорую», — добавила она.
Алиса схватилась за телефон.
Музу снова вызвали к следователю. Мрачный Константин Сергеевич пригласил ее в кабинет. Муза села на стул и спросила:
— Что? Все-таки пришлось со мной встретиться?
— Почему с такой агрессией? — хмуро поинтересовался следователь. — От вас одни неприятности, московская проныра. Как только вы здесь объявились, так моя спокойная жизнь закончилась.
— А вы выбрали такую профессию, что особого спокойствия ждать не приходится, — сказала с вызовом Муза. — Раньше надо было определяться.
— У нас тихий провинциальный город, а не Брайтон-Бич и не Москва.
Муза тяжело вздохнула. Она уже знала, что бывший муж был убит на месте сильнейшим ударом по голове. Виталий находился в больнице. Он уже дал показания, что ничего не видел и не знает. Генрих пришел к нему днем уже слегка навеселе и занялся настройкой пианино. Потом позвонили в дверь, и Генрих сам вызвался открыть, чтобы не утруждать Виталия. Парень сразу же услышал звуки ударов, крик Генриха, и свет погас. Виталий сокрушался, что сразу не успел позвонить, вызвать помощь. На коляске он ринулся в коридор и тут же получил удар по голове. Потерял сознание. Вот и всё! Кто это сделал и сколько было налетчиков, он не знает, так как попросту не видел. Больше ничем следствию помочь не может.
— Одни неприятности на мою голову, — покачал головой Константин Сергеевич.
— Какие у вас неприятности? Это моего мужа убили, хоть и бывшего!
— А у вас все так, Муза! Вы ни при чем, только трупы кругом! Надо было вас все же арестовать! — ответил он.