— То есть местные жители не ходят в картинную галерею? Про дворец ты так… вскользь… — поняла Муза.
— Да, на рынок они ходят значительно чаще, — засмеялась Алиса.
— Так мы долго будем ехать, — отметила Муза, уже начиная примерзать к сиденью.
— Очень долго. Можно еще воспользоваться маршрутным такси, но это очень опасно.
— В смысле?
— Они в еще более плохом состоянии, — усмехнулась Алиса, — да и дороги все заметены снегом, попадем в занос и вообще застрянем. А сейчас ты мне можешь рассказать, что тебя привело к нам в город? — спросила Алиса.
Муза рассказала ей вкратце всю историю, в которую попала. Алиса ушам своим не поверила.
— Не может быть! Чтобы чужой человек переписал все на тебя в надежде, что ты убедишь в дальнейшем его сына принять эти деньги? Звучит нереально. Да любой бы с этими деньгами дал деру, только бы его и видели!
— Мелькнула ли у меня мысль прибрать все себе — ты это хочешь спросить? Отвечаю — нет, потому что я никогда бы так не сделала, я жила без денег и дальше проживу. Может, дядя Федор был неплохим психологом, если разглядел это качество во мне. Теперь бы мне скинуть этот груз с плеч и почувствовать себя свободной, — вздохнула Муза, у которой в ледяном трамвае замерзли конечности.
— А почему этот Федор был настолько уверен, что сын не примет наследство? Почему ему понадобился посредник? — спросила Алиса.
— Он умирал, не было времени для наведения мостов. И я поняла, что он кое-что знал о своем сыне, о его характере. Был уверен, что не примет тот от блудного отца наследство, — пожала плечами Муза.
— Даже от умирающего?
— А он для него чужой человек… Это мы, бабы, такие сентиментальные, а мужчины не такие, они меньше склонны прощать и разводить сопли.
— Класс… — протянула Алиса. — А что, если он нас даже на порог не пустит? Мы же от его отца придем.
— Всё может быть, но мы должны заставить его поговорить с нами.
— А если не возьмет? Что ты будешь делать с наследством? Тогда ведь можно и себе оставить? Ты свою миссию выполнишь, его проблема, если он не примет наследство! — почему-то радовалась за нее девушка.
— Я думала о таком варианте, Алиса. Это не мои деньги, и мне они не нужны. В таком случае отдам на благотворительность, — ответила Муза, давно уже приняв это мужественное решение и полностью укрепившись в нем.
Трамвай, грохоча, ехал по промерзшим рельсам. Муза отвлеклась на пейзаж за окном, и вдруг Алиса рухнула на пол, закрывая лицо руками. Она задергалась в жутких судорогах, билась руками, ногами, головой о ножки сидений и пол.
— Господи! Алиса! Что с тобой?! — кинулась к ней Муза, отнимая руки девушки от лица, залитого кровью. — Алиса! Алиса! Помогите кто-нибудь!