— Слушай, я позабочусь о напитках. Ты иди, проверь, что творится на кухне, — говорю я Джастине, не особо обращая внимание на ее предупреждение.
— Хорошо, это, возможно, лучший вариант. Нам не нужно, чтобы еще один человек ушел из-за шефа, — она смотрит на меня, разворачивается и уходит.
Что это, черт возьми, было?
В ее взгляде скользит осуждение; но кого она осуждает: меня или Пьера?
Я стою за барной стойкой и готовлю напитки, затем подхожу к раздаче, чтобы посмотреть, какие блюда нужно нести и за какие столики.
Сегодня вечером нужны все свободные руки, поэтому я не против помочь. Два стола с большими компаниями ведут себя шумно, а Джастина и Эндрю сбились с ног. Хотя мы по-прежнему должны казаться профессиональной и слаженной командой, по едва заметным гримасам на лице Ангуса могу сказать, что он борется с тем, чтобы продолжать находиться здесь.
Подойдя к столу для раздачи, я вижу восемь выстроенных в ряд блюд, которые никто не может отнести.
— Пьер, на какой стол их нужно отнести?
Пьер выпрямляется, медленно поворачивается ко мне и рычит:
— Это стол Джастины, а теперь уходи.
Пьер определенно заносчивый и высокомерный сноб. Его голова находится в собственной заднице, и он понятия не имеет день сейчас или ночь.
— Пьер, не мог бы ты сказать мне номер стола, чтобы я смогла отнести блюда? — я стараюсь, чтобы мой тон оставался спокойным, хотя внутри уже закипаю.
— Восьмой столик, — говорит он, наконец, бросая на меня косой взгляд.
Взяв две тарелки, я направляюсь в сторону стола и расставляю их напротив соответствующих заказов.
К тому моменту как восьмой столик обслужен, другой большой заказ тоже готов. Я начинаю обслуживать их, и при последней моей ходке у одного из клиентов руки становятся слишком распущенными и опускаются на мою задницу.
Я отхожу в сторону и стараюсь оставаться профессионалом.
— Не могли бы вы держать свои руки при себе? — прошу я его вежливо, но понимаю, что это не просьба, а скорее заявление — не трогай меня.
За этим столиком много мужчин, все в костюмах, все много пьют и слишком громко разговаривают.
— Она тебя отшила, — говорит парень, сидящий рядом с тем, кто распускает руки.
Когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, он шлепает меня по заднице. Я продолжаю идти и обдумываю варианты действий. Развернуться, стукнуть его и уйти, смеясь? Рассказать Ангусу и устроить сцену? Или просто отпустить ситуацию и больше не возвращаться к этому столу, отправив Эндрю или Ангуса обслуживать их?
Я могу справиться с ним и любым другим придурком, который думает, что может распускать руки.