— Вам очень тяжело.
— Я примирился с потерей. Насколько возможно. К моему отлёту с Марса дельту уже воссоздали. Не точной копией, конечно, но живой и плодородной.
Этим он, казалось, закрыл тему.
Я ещё раз просмотрел три первых снимка, чтобы лучше запомнить. Реальные снимки далёкого мира, не какая-нибудь компьютерная графика. Марс, планета, давно дразнившая воображение землян.
— Это, конечно, не Берроуз, тем более не Уэллс… Разве что немножко Бредбери.
И без того морщинистое лицо Вана избороздили новые морщины удивления.
— Прошу прощения, незнакомые слова.
— Фамилии писателей-фантастов. Они сочиняли книги о вашей планете, как её представляли.
Ван заинтересовался. Люди описывали его планету живой задолго до того, как там возникла жизнь.
— Могу ли я ознакомиться с тем, что они сочинили? И обсудить это с вами во время вашего следующего визита?
— О, буду рад, разумеется. Но найдётся ли у вас время? К вам скоро главы государств выстроятся в очередь.
— Ничего страшного. Главы государств подождут.
Я тут же пообещал, что добуду для него, что смогу.
Уже по дороге домой я заехал в букинистическую лавчонку и утром завёз Вану — точнее, передал его охране — «Войну миров», «Принцессу Марса», «Марсианские хроники», «Чужака в чужой стране», «Красный Марс».
Недели две я о Ване ничего не слышал.
* * *
«Перигелион» продолжал обстраиваться. К концу сентября там, где летом бестолково теснился хвойнопальмовый подлесок, вырос массивный бетонный фундамент, из которого торчали стальные балки, между которыми вились алюминиевые трубопроводы. Молли разнюхала, что на следующей неделе ожидается доставка холодильного оборудования и чего-то для лаборатории. Чего-то вроде даже военного. Мы сидели за ужином в Чампсе, в уголке, остальные посетители сгрудились перед большим плазменным экраном, галдели, болея за «Марлиней».
— Для чего нам лабораторное оборудование, Тай? У нас космос и «Спин». Не постигаю.
— Не имею представления. Мне никто не говорил.
— Но ты бы мог спросить у Джейсона. Ты же бываешь в северном крыле.
Я сказал, что у нас с Джейсоном об этом разговор не заходит. И напомнил, что у меня не та форма допуска. Как, впрочем, и у неё.
— Похоже, что ты мне не доверяешь.
— Просто следую правилам.
— Ну-ну. Ты у нас святой.
* * *
Джейсон появился у меня дома без предупреждения, к счастью, когда Молли отсутствовала. Он заехал поговорить о своих лекарствах. Я рассказал о консультации с Малмстейном, сообщил, что он не возражает против увеличения дозировок при условии строгого контроля. Болезнь не законсервировалась, она развивается, и существует определённый предел, до которого можно подавлять её симптомы. Я не хотел внушить ему, что он обречён, но давал понять, что рано или поздно придётся изменить подход к работе, не подавляя болезнь, а приспосабливаясь к ней. Далее подразумевался ещё один порог, о котором никто не упоминал: полная инвалидность и слабоумие.