Непредсказуемость этой женщины меня, однако, тревожила. Такая же искорежённая «Спином», как и все мы. Подарок ей купить — проблема. Если ей чего-то хотелось, то я не мог понять, чего именно, если её не прорывало у витрины магазина. Она многое держала в себе и, как все любители засекречиваться, считала меня точно таким же.
Мы закончили ужин и принялись убирать со стола, когда зазвонил телефон. Молли взяла трубку, пока я вытирал руки.
— Угу… Он здесь, сейчас передам трубку. — Она прикрыла микрофон рукой. — Джейсон. Какой-то странный. Будешь говорить?
— Конечно.
Я взял трубку и замер, глядя на неё. Молли возвела очи к потолку и вышла в кухню, оставив меня одного.
— Джейс? В чём дело?
— Тайлер, ты мне нужен. Срочно.
— Что-то случилось?
— Случилось, чёрт побери. И ты мне нужен.
— Срочно?
— Я б звонил, если бы не срочно?
— Ты где?
— Дома.
— Ладно, я выезжаю, но как там с движением…
— Давай, давай.
Я сказал Молли, что должен уехать. Она улыбнулась — скорее, ухмыльнулась.
— Что за работа? Срочные роды у начальства?
— Я врач, Молли.
— Врач или собачка Джейсона Лоутона? Что, ты должен приносить ему брошенные палки?
— Извини, я должен ехать, время не ждёт. Тебя куда-нибудь подвезти?
— Нет. Я подожду тебя здесь. — Она глядела на меня с вызовом, как будто ожидая моего протеста. Но я не стал возражать. Возражение означало бы, что я ей не доверяю. А я ей доверял. В значительной степени.
— Не знаю, когда вернусь.
— Ничего. Я свернусь калачиком на диване и уставлюсь в телик. Ты не возражаешь?
— Ну, если тебе не будет скучно…
— Обещаю, что мне не будет скучно.
* * *
Пo-прежнему необжитая холостяцкая квартира Джейсона от моего дома в двадцати милях по шоссе, и, как нарочно, пришлось объезжать полицейский кордон. Кто-то устроил засаду на инкассаторский фургон, успешно породившую любопытство группы канадских туристов и устроившую затор. Входную дверь дома Джейс открыл мне кнопкой из своей прихожей, а когда я поднял руку, чтобы постучать в квартиру, оттуда донеслось его нервное:
— Не заперто!
Большая передняя комната пребывала всё в том же обглоданном состоянии: паркетная пустыня, в которой Джейс устроил свой бедуинский бивуак. Он лежал на диване. Торчавший рядом с диваном торшер бросал на него жёсткий безжалостный свет. Лицо бледное, лоб взмок, глаза сверкали.
— Я уж думал, не дождусь. Думал, твоя пастушка не отпустила.
Я рассказал ему о полиции и об объезде и добавил:
— Джейсон, будь добр, отзывайся о Молли уважительнее.
— В смысле, без намёков на её среднеглубинное происхождение? Понял, исполняю. Простите, дяденька, больше не буду.