Из-за беспокойной ночи проснулась она поздно, за кофе принялась составлять бесконечный список дел, а потом, на другом листке, записала вопросы, которые должна решить для себя. Ведь вначале она только и хотела как можно быстрее продать оба дома, разобраться с фамильным наследством и вернуться к своей спокойной жизни в Париже. Но теперь…
Почесав нос карандашом, Эмили обвела взглядом кухню, для вдохновения. Дом в Париже она, конечно, продаст – с ним вообще не связано ничего приятного. Однако про шато этого не скажешь – и в последние дни ее отношение к нему изменилось. Мало того что это фамильное гнездо – граф Луи де ла Мартиньерес выстроил его в 1750-х, – здесь еще ни с чем не сравнимая атмосфера, которая ей всегда нравилась. Здесь она успокаивалась, здесь все напоминало ей об отце.
Оставить шато, не продавать? Эмили встала, прошлась по кухне, обдумывая эту мысль. Разве это не смехотворно, если не сказать неприлично, – одинокой женщине содержать такой дом?
Ее мать, это очевидно, так бы никогда не сказала, но мать принадлежала к очень узкому кругу. Эмили из этого круга по своей воле давно ушла. Она знала, как живут обычные люди. И все-таки мысль, что можно провести свои дни здесь, в тишине и покое, все больше и больше привлекала ее. Всю жизнь чувствуя себя в семье одинокой, парадоксальным образом она ощущала, что впервые приехала домой. Это даже выбивало из колеи, шокировало – так сильно ей хотелось теперь остаться здесь.
Она снова села за стол и продолжила список вопросов, которые надо задать Жерару. Если реставрировать шато, вернув ему былое великолепие, это будет на пользу не только ей, но и государству? Шато – часть французской истории, верно? Восстановив его во всем блеске, она окажет государству услугу. С этой утешительной мыслью она взяла свой мобильный и набрала номер Жерара.
Разговор получился долгий. Эмили делала пометки, которые потом просмотрела. Жерар подтвердил, что провести реставрацию более чем возможно. Единственное, за чем остановка, подчеркнул он, это отсутствие наличности – все, что она намерена предпринять, придется оплачивать деньгами, полученными от продажи имущества, каковую продажу следует организовать в самое ближайшее время. То, как изменились ее намерения, Жерара, похоже, ошеломило.
– Эмили, безусловно, это достойно всяческой похвалы, ваша решимость сохранить фамильное гнездо, но реставрация дома такого размера – работа огромная! Я бы сказал, полная занятость на два года. И все это ляжет на ваши плечи. А ведь вы одна…
Эмили ожидала, что он добавит «и к тому же женщина», но от этого он удержался. Жерара, надо полагать, занимало, какая часть этой работы выпадет на его долю, поскольку он, это было очевидно, считал, что одна, без поддержки, она не справится. Эта снисходительность раздражала, но, впрочем, что Эмили сделала, чтобы изменить это отношение? Она достала из чехла ноутбук, включила его. Потом, подивившись сама себе, что ожидает подключения к Интернету в доме, проводка в котором не менялась с сороковых годов двадцатого века, подхватила Фру-Фру и поехала в Гассен.