– Да вы, смотрю, совсем протухли, гаврики. Представьтесь, кто такие? Я, например, – Лошадь!
Максим посмотрел приблатненному в лицо, сопоставил увиденное с прозвищем, и его накрыл такой дикий приступ хохота, что обеспокоенный Сухроб подбежал и обнял товарища за плечи. С Максом случилась классическая постстрессовая истерика, но заржать там было от чего. Крупный нос над толстыми губами, выпирающая вперед челюсть и блестящий, без единого волоска, череп. Еще печальные влажные глаза. Хорошо хоть Сухроб не увидел ничего смешного и взял на себя роль переговорщика:
– Зачем Лошадь, почему Лошадь?
– Да потому что раньше жил я в Каневе, слыхали такой город? Потому и Лошадь. И нечего тут ржать – нормальное такое погоняло. Сначала звали Каневский, но потом сократили для удобства… У нас в Улье еще не так окрестить могут!
– Нармальна, Лошадь – хароший имя! – соглашаясь, зачастил Сухроб. – Ишак – плохо, собака – плохо, свинья – савсем нихарашо, а лошадь – животный правильный!
– Ты сам-то кто? – миролюбиво поинтересовался человек с конским лицом и прозвищем.
– Я – Сухроб! Миня Цыган звал Персом, но я Сухроб! А Максима Фаза звал.
– Все правильно он звал – забудьте всех Максимов и Сухробов. Вы Перс теперь и Фаза! Че за Цыган, кстати? Я лично трех Цыганов знаю.
– Цыган на цистерна с пулемет приехал, они психов «клювом» убивали и «Спорттовары» грабили.
– А, понял кто, нормальные ребята. Их броневик из цистерны тут каждая собака знает. А вы, значит, свежачки, заброшенные последним перегрузом в Улей… – пробормотал Лошадь и задумался.
– Ты на мой смех не обижайся, хорошо? – подал голос взявший себя в руки Макс. – У меня от страха немножко крыша съехала. А что такое Улей, не подскажешь?
– Да ладно, я привык уже. – Лошадь улыбнулся, показывая крупные и хорошо подходящие под имидж зубы. – У нас тут парочка разгуливает – Глиста и Триппер. Так что если повстречаете, не удивляйтесь, они не прикалываются, их реально так зовут. А Улей? Улей, парни, – это мир наш. Тот, куда вы залетели. Состоит Улей из сот – они же кластеры, но подробно я вам позже растолкую, разговор там долгий. Ты лучше скажи, Фаза, чего так руку нянчишь? Неужели лотерейщик прокусил?
– Да не похоже на прокус, скорее перелом. – Максим осторожно приподнял левой рукой правую. – А что за лотерейщик? Тот сильный псих, что чуть меня не кончил?
Лошадь словно от зубной боли сморщился, но терпеливо пояснил:
– Вы сами психи, а на вас напали зараженные. Тут все, по идее, зараженные, но большинство превращается в зверей, а малая часть, как мы с вами, – иммунные. Обладаем иммунитетом и сохраняем разум. Только не спрашивайте, почему так происходит, никто вам не ответит!