Он не понимал, зачем пришли ночные гости, и боялся, что их сейчас пристрелят.
– Да какой арбалет? Не брали мы никакого арбалета.
Из темноты прилетело прикладом точно туда, куда и в первый раз, но вспышка получилась насыщенней и ярче. К горлу подкатила тошнота, и мелькнула мысль о сотрясении.
– Я те ща, падла, колено прострелю! Арбалет где, который тебе Гемоглобин продал? – Чалый уже не спрашивал, а ревел, словно припадочный, и Фаза не сомневался, что тот выпалит ему в ногу не раздумывая.
– Не брали мы у него никакого арбалета! – заорал он и зажмурился, ожидая третьего удара в лоб или обещанного выстрела в колено.
– Ладно, не брали так не брали, – Чалый ответил неожиданно спокойно и отвел луч фонаря в сторону. – Боцман! Веди ментата, пусть он этих котят наизнанку вывернет. И свет нормальный дайте кто-нибудь.
На столе разожгли керосиновую лампу, на подоконнике запалили стеариновую свечку, и Фаза смог рассмотреть комнату. Напротив него расположился Чалый, который выключил наконец свой фонарь-прожектор, на соседней кровати сидел Перс. Голова таджика была рассечена, и на жестком ершике волос отсвечивала кровь. Кровь капала из носа, парню здорово досталось. У окна стоял крепкий сталкер с автоматом, другой перекрывал дверной проем. Сама дверь валялась на полу, высаженная вместе с петлями, и Фаза увидел, что к их домику подходит толпа людей с фонариками. Внутри через минуту стало тесно. Но сзади крикнули, толпа ужалась, раздвинулась по сторонам, и вперед протиснулся невысокий человек с густой рыжей шевелюрой, усами и аккуратной бородой.
– А ну, вышли все на улицу! Все лишние – на улицу и покурите там, – скомандовал Чалый, и сталки с неохотой потянулись к выходу.
А рыжий парень подошел к Фазе и, подсвечивая себе маленьким фонариком, заглянул в лицо. Потом осветил Перса, сделал шаг назад и спросил, немного растягивая слова:
– Ко-огда после-едний ра-аз в ру-уках держа-али арба-алет?
– Никогда! – уверенно ответил Фаза, смотря рыжему в глаза.
– Ни диржал! Ни стрилял! Ни видел! – бодро оттарабанил Перс, судорожно хлюпая разбитым носом.
Ментат еще несколько секунд всматривался в их лица, потом обернулся к Чалому и кивнул рыжей шевелюрой.
– Точно? Ты уверен? – спросил тот.
– Абсолютно, эти ребята чисты как дети. И более того, людей в своей жизни они пока не убивали. А вы, парни, имели право вообще ничего не отвечать, такой допрос – дело добровольное. Запомните: вам просто достаточно закрыть глаза, и я не увижу ничего. Чалый, я могу идти?
Чалый поднялся и крепко пожал руку рыжему:
– Спасибо, Гудвин. Конечно, можешь, извини за то, что сорвали среди ночи.