— Я же говорю: он ее любит, — поддержала Наташка, — я поняла это по голосу. Блин, тебя долго не было, и он тоже решил бросить. Вот увидите: я права.
Если бы Артем не пришел, я бы поверила в Наташкину теорию о любви ко мне, но минут вскоре узнала его фигуру в курящей толпе.
— Он? — разочарованно протянула Ленка.
— Блин, и это из-за него я так замерзла? — с тем же чувством — Наташка.
— Что тебя не устраивает? — сдвинув брови, спросила я.
— Можешь поверить, с той девочкой он вряд ли встречается. Он не для нее.
— Его мама очень хочет видеть рядом одесситку.
— Может хотеть, — буркнула Ленка, — но одесситка его вряд ли захочет. Ничего в нем нет. Только рост. Годам к тридцати огрузнет, расплывется — это видно сразу. Блин, зря мы приехали.
Честно говоря, я тоже так считала. Не потому, что мне Артем уже не нравился. Я жутко комплексовала. Что скажу? Как он воспримет мое появление? Что подумают одногруппники? Наверняка, все уже знают, что мы переспали, он меня бросил, потом я начала названивать и, наконец, явилась сама.
Отступить? Ведь пока он меня не увидел, пока еще они ничего такого обо мне не подумали…
Я машинально сделала шаг в сторону от офиса, от Артема, от одногруппников.
— Но раз уж приехали… — Наташка отобрала у меня бутылку пива и подтолкнула вперед. — Давай дуй к нему.
Ленка молчала, окончательно разочаровавшись в моем вкусе.
— Мы должны видеть только хорошее, — шепнула ей Наташка, и уже громче, мне: — Для нас он не подходит однозначно, и вообще, хочу тебе сказать, ему крупно повезло, что ты по нему сохнешь. Птица мелкого полета. Да какая птица… Мышь. Ноль перспектив. Но у него есть то, что тебе нужно. Квартира. Значит, закрываем глаза на все остальное.
Теперь меня подталкивали уже двое.
Одногруппники зашли в офис, Артем остался курить. Пошлет — уйду, подумала я и решительно направилась в его сторону.
Подошла. Остановилась. Минуту молчала или больше — не помню.
— Привет, — сказала, стараясь казаться беспечной.
— Привет, — отозвался Артем.
И он не казался беспечным. Он был им.
Я бы могла рассказать ему, как одиноко, грустно, холодно без него. Но тишина пугала.
Я бы могла рассказать, что не было ночи, чтобы я не мечтала оказаться с ним рядом. Но тишина угнетала.
Я бы могла рассказать, что веду с ним беседы, когда хочется посоветоваться, и это похоже на бред. Но тишина запечатала губы.
Я, дрожа, смотрела на него и ждала, когда вздернет бровь, насупится, спросит, что я здесь делаю, рассмеется… Уйдет… Когда я останусь совершенно одна и смогу завыть так громко, как давно того хочется…