Я стала еще голоднее, а потому обвешивала уже всерьез, и навар получился приличным, даже позволила себе сто грамм вафель и пакетик чая. Все-таки хорошо, что не торгую канцелярией, а то в таком настроении и при таких урчаниях в животе съела бы набор кнопок.
Директриса была от меня в восторге, намекала, что думает о моем будущем, и оно должно быть светлым, и, по-моему, сытым. Это важно, а когда голоден — первостепенно.
После работы я поехала на курсы. Сигарет не было, поэтому задерживаться при входе не стала. Никто не возражал.
— Быстро ты бросила курить, — услышала мужской голос.
Я настороженно покосилась в сторону Артема. Я-то знала их всех по именам, а мое имя вряд ли запомнили, хоть в группе и было всего две девушки, и звали меня так же, как и худую блондинку.
— Тогда я хотела познакомиться, присмотреться.
— Присмотрелась?
— Сигареты закончились.
Он улыбнулся. Я улыбнулась. Курсы начались.
После занятий снова попыталась сбежать первой, но Артем вышел на минуту раньше и проводил меня долгим взглядом. По крайней мере, мне в это очень хотелось верить.
Пока добиралась домой то на троллейбусе, то на трамвае, продолжала о нем думать. Если честно, смутно помнила его лицо, больше — глаза, большие, темные. Характера совсем не знала, но представляла этаким веселым красавцем, который на зло всем одногруппникам меня оценит, оденет, откормит, и я преображусь в бабочку.
Вот почему бы ему и, правда, в меня не влюбиться? Пусть полюбит меня серенькой, а я уж потом постараюсь. Честное слово, смогу.
Вернувшись домой, посмотрела на все те же стены, радио, поняла, что не смогу и опять расплакалась.
Спала плохо, не раз казалось — что-то шуршит под кроватью, и хотя у меня суббота и выходной день, встала рано и без настроения. Выйдя из комнаты, поняла, что шуршала не мышь, как предполагала, а бабка — хозяйка моей съемной лачуги. Но легче от открытия мне не стало.
— Переезжаю к сыну, — сказала бабка.
Ее сын жил в этом же дворе, в другом флигеле. На Черноморке у многих так. Один вход, узкий двор — только тропинка для пройти, зато несколько халуп с крохотными комнатушками, которые летом сдают отдыхающим за высокую цену. Вот и бабка переезжает, чтобы сыну на новую квартиру быстрее скопить.
— Квартиранты еще одни попросились. Не возражаешь?
Я пожала плечами, будто и правда мое мнение что-то решало.
— И правильно, — похвалила бабка. — И тебе будет веселее, и мне теплее. Скоро холодать начнет, а здесь не топится.
Она продолжила возиться с тюками, а я загрустила. Переезжать мне некуда, да и не по карману. Черноморка — не самый лучший район Одессы, до центра около часа на трамваях с пересадкой, но я привыкла, да и на маклера все равно денег больше уйдет. В Одесе ведь как? Если ты никого не кинул, и тебя никто — считай, и не жил там. В этом плане я прописку получила: успела в свое время маклеру заплатить. Помоталась по пустым адресам, несколько раз прозвонила по немым номерам — и успокоилась.