— Мне не нужно ничего записывать, Кейт. Я знаю, что все равно пора возвращаться к маме, но Ист-Хэм — такой крошечный город. Все знают… — протянула Стэйси.
— Милая, но ты ведь не сделала ничего плохого. Ты жертва, никогда не забывай об этом.
— Да, я знаю, но это совершенно не важно, потому что пальцем все показывают все равно на меня. И я чувствую себя отвратительно, — вздохнула девушка.
— Я могу себе представить, милая моя. Ты очень сильная! — сказала Кейт и поняла, что сейчас она ведет себя как лицемер. Ведь сама она подобным мужеством похвастаться не могла. В Маунтбрайерз она не вернулась бы даже под пытками.
— К тому же тебя поддерживают близкие — мама и брат. Из твоих рассказов я поняла, что вы с братом очень близки, — добавила она.
— Да, это правда. Мой братишка потрясающий. Когда мы были маленькими, мама почти всегда работала, и он практически заменил мне ее. Но с тех пор как со мной случилось… это все… Все поменялось. Мама не знает, как меня утешить, поэтому мы не обсуждаем произошедшее, и они с братом пытаются просто делать вид, что все в порядке. А в жизни Нэйтана все по-прежнему, он до сих пор работает в доме престарелых — слишком сильно привязан ко многим своим старушкам и старичкам. И никак не может найти нормальную девушку. Но когда мы были детьми, мы все время проводили вместе, и мне становилось легче, когда он рассказывал что-нибудь веселое или смешил меня. Мы с братом по-прежнему лучшие друзья, но теперь все как-то по-другому, — рассказала Стэйси.
— Что бы с тобой ни произошло, Стэйси, он всегда будет тебя любить, — ответила Кейт.
— Я знаю и знаю, что Нэйтан меня любит, но он такой занятой. Он все это гонит от себя, потому что ему некогда об этом думать. Мы с ним оба не очень-то умеем обсуждать важные вещи. Например, я случайно узнала: одна из его любимых бабулек — Доротея, кажется — недавно умерла, и он ходил как в воду опущенный, но ничего нам с мамой не рассказал. У нас в семье принято скрывать правду, делать вид, что все в порядке. Получается, нам бы только лишний раз посмеяться — только вот мне страшно от мысли, что придется смеяться и шутить, когда внутри у меня этот ужас творится, — пояснила Стэйси.
Кейт кивнула — она слишком хорошо знала, что чувствует эта девушка.
— Я знаю, твоя мама хочет, чтобы ты вернулась, и это естественно, но решать тебе, Стэйси. Никто не торопит тебя, — произнесла Кейт.
— Полагаю, что так.
Стэйси сказала эти слова еле слышно. Она что-то еще промямлила. А потом произнесла более внятно и смело:
— Речь даже не о маме и не о Нэйтане; меня волнуют люди, с которыми я еще не встречалась…