— Из Великобритании. Сбежала сюда на три недели.
Она хихикнула — ее голос звучал как-то странно.
— От чего вы пытаетесь убежать? — спросил незнакомец. И посмотрел на нее очень серьезно.
— Ой, даже не знаю.
Кейт закусила губу. Как она ни силилась подавить эмоции, к глазам ее подступили слезы. Женщину мучили воспоминания о проведенных на пляже моментах с Домиником и Лидией. Она так сильно скучала по ним, что боль разлуки стала почти физической, и теперь, когда незнакомая девочка была к ней так добра, отсутствие детей рядом казалось Кейт еще более невыносимым.
— Извините меня. Когда я увидела вас с дочерью… Мы с моими детьми не виделись уже очень давно, и такие вещи напоминают мне о них.
Мужчина опустился на песок рядом с Кейт и сочувственно кивнул:
— Простите. Матильда мне не дочь, но я присматриваю за ней и еще двадцатью пятью детьми.
Он протянул Кейт руку:
— У меня благотворительная миссия в Деннери. Меня зовут Саймон.
Кейт пожала протянутую ладонь:
— Приятно познакомиться, Саймон. А я Кейт Гавье, для вас просто Кейт. — Она попыталась остановить слезы и затараторила: — Вау! Двадцать пять детей? Должно быть, вы страшно заняты! Это что-то вроде детского сада?
Саймон улыбнулся:
— Не совсем. Они здесь днем и ночью, триста шестьдесят пять дней в году. Эти дети тут живут.
— И все такие же маленькие, как Матильда? — представив себе ряды маленьких кроваток, Кейт была просто очарована.
— Ну, были когда-то! Но нет, разного возраста; иногда нам даже новорожденных привозят, но чаще всего — чуть постарше, когда их родители не могут справиться с обстоятельствами. И подростки у нас тоже есть, те, у кого нет крыши над головой и кому нужно понять, как дальше жить, — рассказал Саймон.
— Звучит потрясающе, — сказала Кейт.
Саймон тихо кивнул. Кейт почувствовала, что краснеет, понимая, что говорит о нем самом, а не о его деле. Она смутилась от того, что, оказывается, бывают в мире такие хорошие мужчины, как Саймон, такие добрые, способные заботиться о детях и утешать незнакомых людей на пляже, — и при этом есть такие, как Марк, то есть прямые противоположности Саймона.
— У вас странный акцент, не могу понять, откуда вы родом? — спросила Кейт.
Саймон рассмеялся, низко и утробно. Очевидно, его уже не первый раз об этом спрашивали.
— О, это длинная и сложная история. Но я постараюсь уложиться в двадцать секунд. Вы удобно сидите? — спросил он.
Кейт кивнула.
— Я родился на юге Лондона, в Баттерси, если быть точным. Мой отец был негром, а мать — белой, и в те дни это совсем не поощрялось. Так что, как только я родился, меня сразу же отдали на усыновление, и как мне повезло! Меня усыновила семья из Канады, которая в тот момент жила в Великобритании. Затем, когда мне исполнилось восемь, мы вернулись в Канаду. А когда мне стукнуло чуть больше двадцати, меня снова призвали сюда. Мой родной отец — уроженец Санта-Лючии. С тех пор я здесь.