— Алло? — спросила Кейт более резким голосом. Это молчание ей не нравилось совсем.
— Мамочка?
— Ой!
У Кейт перехватило дыхание. Она села в постели и покачала головой, чтобы навести в ней порядок. Уж не мерещится ли ей?
— Мам, ты тут?
Нет, сомнений не было, Кейт слышала красивый голос своей дочери.
— Да! Да, Лиди, я здесь. Я тут.
Кейт еще крепче прижала телефон к уху и рту, пытаясь подобраться поближе к Лидии.
— Все в порядке, дорогая?
Странный вопрос, учитывая, что они с дочерью пять лет не разговаривали, но Кейт испугалась, не случилось ли у ее девочки чего-нибудь.
— Да. Я хотела с тобой поговорить, — произнесла Лидия.
— И я тоже. Я хотела поговорить с тобой так долго… — сказала Кейт тут же. Женщина слышала, как Лидия нервно сглотнула. Ее дочь продолжила:
— Спасибо за билеты и все, мама.
Мама… Мама… Мама… Есть ли в мире слово более прекрасное, чем это?
— Я правда не могла приехать. Я просто еще не готова, пока нет. Надеюсь, ты понимаешь.
— Все в порядке, Лидс, правда. Я так рада слышать твой голос, это так здорово. Я скучаю по тебе каждую секунду каждого дня, словами не могу передать, как сильно. И я просто хочу, чтобы у нас было время поговорить.
Кейт не знала, что делать, как наладить контакт с дочерью.
— Просто… я немного боюсь встретиться с тобой, мама, — произнесла Лидия.
— Чего ты боишься, дорогая? — спросила Кейт. На глаза ее навернулись слезы. Мысль о том, что ее маленькая девочка боится ее в любом качестве, ужасала ее.
— Не саму тебя. Но мне страшно, что будет, когда мы встретимся, и так же страшно, если я тебя не увижу. Я просто не знаю, что делать.
— Это понятно, Лидс. В такой ситуации никто не знал бы. Нам нужно вместе выработать решение. Я могу только сказать, что если мы встретимся, то сможем разобраться. Мы сможем пройти через все это вместе и справимся со всеми твоими страхами.
Кейт бросила Лидии спасательный круг и теперь ждала, что та схватит его. Потому что, если бы схватила, Кейт бы никогда больше не отпустила его.
— Это трудно объяснить, мам. Я волнуюсь, что ты теперь не такая, как раньше, может быть, совсем-совсем другая… — с трудом выговорила Лидия.
— Но я по-прежнему твоя старая добрая мама. Я все еще я, Лидс, клянусь, — заверила ее Кейт.
— А еще я боюсь, потому что мое отношение к тебе тоже изменилось. Я боюсь, что не смогу больше любить тебя.
Слезы застилали Кейт глаза. Та молча читала молитву: «Пожалуйста, только не ненавидь меня, доченька, пожалуйста».
Голос Лидии превратился в еле слышный шепот:
— Если я не буду тебя видеть, мама, то смогу притвориться, что все иначе. Придумать себе, что вы с папой куда-то уехали, например, как тогда, когда вы ездили в Рим, а мы с Домиником были в пансионате. Я придумаю все в точности так, как у нас раньше было. Но если я тебя увижу, то буду знать, что все это неправда, потому что папы больше нет, а ты стала другой…