– Благодарствую, – я выпил с превеликим удовольствием.
– Герой! – широко улыбнулся полковник. – Еще?
– А вы как думаете?
Он повторил, и я тоже.
– Герой! – вновь пропел генерал, завинчивая и пряча флягу. – И Степан ваш, Петр Ильич, – обернулся он к моему спутнику, – тоже герой! Если захочет, я его унтер-офицером в свою службу хоть завтра возьму! А, Горбунов?
– Благодарю вас, господин генерал, – поклонился Степан. – Это если граф Кураев отпустит, тогда…
– А-а! – махнул на него рукой генерал. – У нас же не крепостное право, в самом деле? Покумекаешь – сам придешь! Но каков стрелок, каков стрелок! Так что, Петр Ильич, готовы в сани-то перебраться?
– Если только осторожно…
– Осторожно-осторожно! – кивнул Фома Никитич. – А все равно в сторону нашей Самары двигать. Мимо не проедешь!
– Да что случилось-то? – спросил я.
– Не говори ему, Степан! – приказал генерал. – Не велю, пусть сам увидит!
Степан пожал плечами: мол, игра есть игра. Но он и сам светился, и ему эта игра нравилась! И горд он был – за себя горд.
– Как нога, Петр Ильич? – поинтересовался он, когда вместе с жандармами осторожно укладывал меня в сани.
– Да-да, Петр Ильич, как нога? – встрепенулся Палев.
– Вывих, но Степан помог мне вправить сустав, так что, пара недель покоя – и снова в строй.
– Не думаю, не думаю, – усаживаясь в сани напротив меня и Степана, прокряхтел генерал. – Теперь вам отдыхать и отдыхать! Хватит уже, нагонялись по полям!
Сани двинулись, полетели.
– Сколько ехать? – спросил я. – До места икс?
– Недалеко, Петр Ильич, недалеко, – генерал подмигнул Горбунову. – До конца острова Козлиный, или, лучше сказать, до его начала, так как тем концом он ближе к Самаре.
Минут через десять наши сани обогнули остров, и вскоре я увидел отряд полиции и жандармов, высокий сосновый крест, тело на снегу. Мертвых лошадей. А потом уже и широкий квадрат черной воды…
– Ну, вот мы и подъехали, – сказал генерал Палев. – Это крещенская порубь староверов, тут их деревень немало. Они специально купальню устроили ближе к острову: подальше от нас, истинных христиан православных, – усмехнулся генерал Палев. – А она, крестильня их, и стала злодеям могилой. Причуда судьбы, провидение? Как хотите, но факт остается фактом!
Сани остановились у огромной квадратной проруби. Там еще плавали остатки одежды. На снегу лежали две мертвых лошади и труп человека.
– Узнаете? – спросил генерал Палев.
– Это Микола, казак Кабанина, – кивнул я.
– Верно, – кивнул Старицын. – Еще один цепной пес Дармидонта Михайловича.
– А где… Кабанин? – нахмурился я. – И Никола?