По всей вероятности, поступок Голды Меир был продиктован желанием подчеркнуть необычность ситуации. Возможно, она последовала чьему-то совету. Она знала — и сумела это внушить Авнеру, — что то, что ему предстоит совершить, не имеет аналогов в прошлом. Ни одному солдату израильской армии подобных предложений не делали.
К тайным актам насилия в Израиле относились по-разному. Конечно, Израиль практиковал операции контртеррора в лагере противника еще задолго до убийств в Лоде и Мюнхене. В 1956 году, например, после того как Египет спровоцировал вторжение федаинов в Израиль, двое египетских офицеров разведки, ответственных за эти акты террора — полковник Хафез и полковник Мустафа — были убиты бомбами, полученными в посылках. Целесообразность подобных операций, однако, считалась в Израиле спорной. Великие державы — не только Советский Союз, но и США и Великобритания — время от времени прибегали к насилию в своих национальных интересах. Израиль такую тактику никогда безоговорочно не принимал. В структуре израильского общества (впрочем, как и в еврейском фольклоре) трудно было найти место для агента, получающего лицензию на право убивать.
Поведение Голды Меир, возможно, было продиктовано и соображениями, связанными с положением дел внутри Мосада, хотя Авнеру эти обстоятельства были тогда неизвестны. К осени 1972 года положение генерала Замира несколько пошатнулось в связи с тем, что он не сумел предотвратить атаки террористов в Мюнхене и в аэропорту Лод. Генерал Аарон Ярив, много лет проработавший в военной разведке, был назначен на должность специального помощника по делам террористов. Таким образом, часть функций Замира была передана ему. Аарон Ярив, по слухам, пользовался расположением Голды Меир[23]. Можно предположить, что на ее встрече с Авнером настаивал именно он. Впрочем, эта встреча могла состояться и по инициативе генерала Замира, который хотел возложить на Голду Меир ответственность за операцию или просто желал продемонстрировать активность главы Мосада в деле борьбы с терроризмом, ставшим осенью 1972 года самой серьезной угрозой Израилю со всех точек зрения, включая и моральную.
Из окна машины Авнер видел стоящих у ворот Шарона и Замира. Генералы о чем-то тихо разговаривали, но при этом энергично жестикулировали. Авнер глубоко вздохнул и попытался расслабиться. Надо медленно сосчитать до ста, — решил он. И ни о чем не думать. Генерал Замир сел в машину, когда Авнер добрался в своем счете до цифры 87. Шарона уже не было видно.
— Я останусь на один день в Иерусалиме, — сказал Замир. — Шофер подвезет меня, а потом поедет с вами в Тель-Авив. Завтра… — он взглянул на часы, — завтра в полдень явитесь ко мне.