Месть (Джонас)

Например, изменены характеристики внешности и биографические данные людей, имена которых упоминаются в книге.

Информация, подтвержденная двумя источниками, естественно, вызывает большее доверие. Но нельзя стремление любую информацию подтвердить — превращать в самоцель. В практике американских журналистов в последние годы появилась тенденция ставить под сомнение вообще этот метод. Получается, говорит по этому поводу Майкл Ледин, что «не истина сама по себе важна, а тот факт, что два человека придерживаются одного и того же мнения».

В 1979 г. на Конференции по вопросам международного террора в Иерусалиме понятие «терроризм» определялось как «преднамеренные, регулярно осуществляемые убийства, нанесение увечий, а также угрозы по отношению к ни в чем не повинным людям с целью их запугать для того, чтобы добиться политических преимуществ». (Из заявления сенатора США Генри Джексона на закрытии Конференции; опубликовано Институтом Джонатана, 1980 г.).

Команды Кубы, Сирии и Болгарии жили в Олимпийской деревне на противоположном конце Штрассбергерштрассе. Правда, расстояние между коттеджами этих команд и израильской составляло не более 400 м.

Для того чтобы получить полное представление о плане Олимпийской деревни в Мюнхене, см.: Серж Груссар «Кровь Израиля».

Здесь жили пятеро спортсменов и двое офицеров медицинской службы. В квартире № 5, кроме того, жил Шмуаль Латкин, глава израильской делегации, за которым террористы охотились с особым рвением. Как Груссар, так и другие исследователи, утверждают, что израильских офицеров службы безопасности, которые сопровождали израильскую олимпийскую команду и жили, по-видимому, в квартире № 6, в эту ночь не было дома.

Некоторые источники указывают на то, что Тони был лидером группы. Другие утверждают, что лидерство принадлежало Иссе. Эдгар О’Балланс в своей книге «Язык насилия» сообщает, что настоящее имя этого террориста Мохаммед Масалхад. По образованию он был архитектором и принимал участие в работе по созданию Олимпийской деревни. О’Балланс цитирует данные из арабской газеты «Аль-Нахар», которая утверждала, что гранату бросил не Исса, а Бадран. Убийство заложников во втором геликоптере газета приписывает Эль-Денави (см. с.124). О’Балланс указывает, что установить последовательность событий, а также подлинные имена террористов с абсолютной точностью невозможно.

«Аман» — (Агаф Модеин) — Бюро информации. Военная разведка в Израиле была создана летом 1948 г. и представляла собой одно из трех отделений старой «Шерут едиот» (Службы информации), известной под названием «Шаи». Подробно об этом см.: Стюарт Стивен «Мастера шпионажа Израиля».

Кибуцы — коллективные сельскохозяйственные коммуны — в определённом смысле служат воплощением социальных принципов Израиля. Их создатели проповедовали идеалы, представлявшие собой комбинацию из различных европейских течений общественной и политической мысли прошлого века, в том числе идей национализма и доведенного до крайности эгалитаризма.

Движение за создание кибуцев явилось одним из ранних проявлений идеалов сионизма и достигло наибольших успехов в 50-х годах. Активные деятели кибуцев составляли всего лишь 3-5 процентов населения Израиля. Однако заведенные в кибуцах порядки и образ жизни оказывали огромное влияние на население страны. Роль кибуцев в политической жизни Израиля чрезвычайно высока. По данным великолепного исследования Амоса Елона «Израильтяне», которое я многократно использовал, в 1969 г. среди высших политических руководителей страны кибуцники составляли 15 процентов. 30 процентов мест в парламенте также принадлежало им (с.323).

Идеальными для кибуцника качествами считались: выносливость, трудоспособность, способность к самопожертвованию и признание мистической связи с землей праотцов. Физический труд (в особенности в сельском хозяйстве) почитался превыше всего. Для всякого нового израильского поселенца обязательными в повседневной жизни были: откровенность (часто доходящая до грубости), простота в одежде и поведении. Члены кибуца с неодобрением относились к лицам, носившим украшения, ордена и вообще пытавшимся как-то выделиться. Это относилось и к лексике.

Кибуцники, однако, были в самом деле людьми крепкими, умевшими тяжело и много работать, отказываясь от личного во имя общественного, например, от наград за выдающуюся деятельность, от нормальной личной жизни. За всем этим стояла конкретная цель: создание нового, высшего типа человека, своего рода аристократа израильского общества.

Хар-Цион — сабра в третьем поколении, родился в 1934 г., входил в отряд коммандос израильской армии. Он принимал участие в вылазках на арабскую территорию и в уничтожении арабских солдат. За убийство двух арабов, которых он считал ответственными за убийство своей сестры, Хар-Цион был арестован израильскими властями (впоследствии он был освобождён). В 1969 г. вышли в свет его мемуары с восторженным предисловием к ним генерала Ариеля Шарона. Имя Хар-Циона стало в Израиле легендарным.

Итальянская фабрика оружия Пьетро Беретта, — по всей вероятности, одно из старейших предприятий по производству огнестрельного оружия — была основана в 1680 г. В 1915 г. она начала специализироваться на выпуске автоматических пистолетов разных моделей и калибров и произвела на сегодняшний день их уже несколько миллионов. Две модели «беретты» 22-го калибра, «плинкер» и «минкс» пользуются популярностью в США. Модель, принятая на вооружение в Израиле, — вариант девятимиллиметрового «люнго парабеллума», была создана в 1951 г. для специальных подразделений итальянского морского и воздушного флота. Сделаны эти пистолеты из лёгкого сплава (ёргал). Магазинная коробка содержит десять патронов. Мосад использует эту модель в модернизированном виде.

Ортега, так же, как и Дэйв, — вымышленные имена.

«Шин Бет» — сокращенное название «Шерут а-битахон». Иногда в переводе его называют службой безопасности. Шин Бет по отношению к Мосаду примерно то же, что ФБР для ЦРУ, но и оперативная, и административная организация обеих израильских служб во многом отличаются от соответствующих американских.

Мосад и Шин Бет, так же как «Аман» и еще два агентства (Специальное исследовательское отделение израильской полиции и Исследовательский отдел в министерстве иностранных дел) входят в состав Центрального комитета служб безопасности, который координирует их действия.

Авнер произносит это слово на идише — «ганеф» — вор.

Элиягу Коген, — по всей вероятности, самый знаменитый из израильских оперативных работников родился в 1924 г. в Александрии. Проникнув в высшие правительственные круги Сирии под именем Камаля Амина Таабета, сирийского бизнесмена из Южной Америки, он успешно работал на израильскую разведку в течение трех лет (1962—1965). Из своей квартиры в Дамаске он передавал в Тель-Авив ценнейшую информацию. В мае 1965 г. Коген был арестован сирийцами и повешен. Самое подробное и научно достоверное исследование деятельности Эли Когена приведено в книге Цви Алдоби и Джеральда Боллингера, опубликованной в 1971 г.

Выросшие в кибуцах, агенты часто обнаруживали полное неведение в европейских правилах хорошего тона. В кн. Стюарта Стивена «Мастера шпионажа Израиля» рассказывается о том, как однажды израильские агенты, находившиеся в Европе, обратили на себя внимание как «подозрительные субъекты» из-за своего поведения и манер, резко отличающихся от общепринятых. «Всю свою жизнь они провели в кибуце, — пишет Стивен. Никогда им не приходилось бывать и тем более жить в роскошных международных отелях. В этой обстановке они терялись». Стивен утверждает, что в связи с этим Исер Харел, первый глава Мосада, был вынужден включить в программу тренировок агентов курс «хороших манер». Пошел он на это с неудовольствием, отнюдь не уверенный в правильности этого решения («Мастера шпионажа Израиля, с.115).

Сам Харел был типичнейшим галицийцем, что, разумеется, не умаляет его исторической роли как одного из крупнейших деятелей разведки нашего века.

В Израиле было принято менять имена. В известной степени этот обычай сохранился и поныне. Новые граждане Израиля охотно «израилизируют» свои имена. Некоторые меняют их совершенно произвольно, стремясь отразить в них какие-нибудь нравящиеся им особенности Израиля. Поэтому поводу в Израиле даже существует анекдот: израильский регистрационный справочник в отличие от американского «Кто есть, кто?» следовало бы называть «Кто кем был?»

«Аль-Сайка» («Молния»), «Черный сентябрь», «Аль-Фатах» («Борьба»), Демократический фронт освобождения Палестины, Народный фронт освобождения Палестины, «Черный июнь», Национальное объединение арабской молодежи за освобождение Палестины и т. д. — все эти группы и отколовшиеся группировки входят в состав сложной и непрерывно меняющейся структуры Организации освобождения Палестины. Все они в какой-то степени марксистские или марксистами вдохновлены, хотя не все разделяют представления Кремля о том, что такое «научный социализм»; все в той или иной степени придерживаются тактики террора по отношению к Израилю и сотрудничают друг с другом в борьбе с «западным империализмом», но не гнушаются террористическими методами и тогда, когда сводят счеты друг с другом.

Доктор Жорж Хабаш, которого часто называют «дантистом», действительно в свое время получил диплом врача в Американском университете в Бейруте. Можно легко понять, что Хабаш — араб-христианин, родившийся в Лоде, придерживался прежде всего марксистской концепции освобождения Палестины, а не религиозной.

Предшественником Народного фронта была созданная ранее Хабашем организация «Харака». Народный фронт — гораздо более левая и воинственная организация, чем арафатовский «Аль-Фатах», при том, что «Аль-Фатах» вряд ли можно охарактеризовать как умеренную организацию.

В течение двух лет с момента организации «Аль-Фатаха» в 1967 г. от него откололись еще более левонастроенные и воинственные группы — Народный фронт Ахмеда Джибрила и Демократический народный фронт Наефа Хаватма. Этот последний отличался полным отсутствием каких-либо признаков демократизма и народности. В его состав входило не более трехсот человек. Более полные сведения о докторе Хабаше и происхождении Народного фронта можно почерпнуть из книги «Язык насилия» Эдгара О’Балланса.

Клэр Стерлинг в кн. «Сеть террора» утверждает, что Хабаша в 1967 г. уговорил начать действовать на международной арене итальянский издатель и авантюрист Дж. Фельтринелли. На деньги Фельтринелли Хабаш впервые отправил в Западную Европу своих коммандос (см: с.39). Если это так, то легко в этом деле усмотреть «руку Москвы». Известно, что Фельтринелли, которого вряд ли можно было легко держать под контролем, все же во многих своих начинаниях действовал по подсказке КГБ, осуществляемой через Чехословацкую секретную службу.

10. Доктор Вадиа Хадад — еще один араб-христианин, сын известного арабского ученого. В 1952 г. он открыл медицинскую практику в Аммане вместе с Хабашем. По данным, Э. О’Балланса, оба доктора «по слухам, прилагали к рецептам пропагандистские листовки» («Язык насилия», с.60).

Хадад человек осторожный и по всем данным прекрасный организатор, в течение нескольких лет оставался на вторых ролях в качестве шефа оперативной службы у Хабаша. После разрыва с ним, он продолжал до конца своей жизни быть организатором террористических акций, в большинстве своем успешных.

Определенный интерес вызывает то обстоятельство, что все трое самых воинственных палестинских лидера — Хабаш, Хадад и Хаватма — не были мусульманами. Этим, вероятно, и объясняется, что все они исповедовали марксизм и не придерживались религиозных концепций «Джихада» — «священной войны против Израиля».

Можно лишь предположительно утверждать, что это явилось одной из причин той вражды, которая существовала между ними и мусульманскими фракциями в палестинском движении. Так, например, в 1970 г. Хадад и его семья чуть было не стали жертвами «Аль-Фатаха», устроившего ракетный обстрел дома Хадада в Бейруте. Позднее Хадад стал обвинять в этом покушении Мосад.

Спортсмены, представляющие свою страну на Олимпийских играх, становятся как бы ее символом. Может быть, этим частично можно объяснить более болезненную реакцию израильтян на убийство в Мюнхене, чем на другие террористические акции (например, на события в аэропорту Лод), в результате которых погибло еще большее число ни в чем не повинных людей.

То, что официальный представитель правительства Федеративной Республики Германии заявил в телевизионной передаче сразу после полуночи в день убийства, что операция немецких коммандос прошла успешно и все заложники-израильтяне спасены, немало способствовало чувству острого разочарования и негодования израильтян, когда на другой день стало известно, что произошло на самом деле. Израильтяне в большинстве своем не верили, что арестованные федаины будут преданы суду в Германии. И действительно, через несколько недель двое палестинских партизан из организации «Черный сентябрь» угнали пассажирский самолет «Люфтганза-727», который летел из Дамаска во Франкфурт. Самолет был посажен в Загребе. В тот же день западные немцы обменяли на него троих захваченных в Мюнхене террористов.

По моим данным, начало «ударным командам» было положено не отрядом 101 Ариеля Шарона, хотя некоторые источники на это и указывают. Организованный в начале 50-х годов отряд Шарона действовал с неумолимой (по-видимому, оправданной обстоятельствами) жестокостью против федаинов в районе Газы и других районах, расположенных вдоль израильских границ, следуя традициям прежних борцов против террора.

Состав и организация команд, созданных генералом Замиром после Мюнхена, отличались от всех существовавших ранее. Известно, что Шарон был на собрании, которое состоялось на квартире Голды Меир в самом начале организации миссии по отмщению. Его присутствие, однако, носило чисто символический характер и, может быть, было рассчитано на то, чтобы стимулировать готовность к действию ее участников. К 1972 г. отряд 101 в своем первоначальном виде уже не существовал.

В Израиле нет смертной казни. Это обстоятельство могло сыграть некоторую роль в том, что Эли Коген погиб. После ареста Когена израильтяне через неофициальных посредников предложили обменять его на нескольких сирийских агентов, находившихся в тюрьмах Израиля. По слухам, сирийцы с негодованием отвергли предложенную им сделку как неадекватную. Когена в Дамаске ожидала смерть, а жизни сирийских агентов ничто не угрожало. Цви Алдоби и Джералд Баллингер тоже приводят данные об отрицательном ответе Сирии, но в несколько другом варианте (см.: «Прерванное молчание», с.389).

Эти же свидетельства приводит и Стюарт Стивен в кн.: «Мастера шпионажа Израиля».

По слухам, 21 июня 1965 г. четверо израильских коммандос проникли на еврейское кладбище в Дамаске с целью извлечь из могилы тело Э. Когена. Они вырыли гроб, поставили его в грузовик, но недалеко от ливанской границы были остановлены. Сирийские пограничники израильтян не опознали, но вынудили их бежать. Гроб с телом Когена остался в Сирии.

Канафани — арабский писатель, интеллектуал, был чрезвычайно популярен не только среди арабов, но и среди западных журналистов, с многими из которых его связывали приятельские отношения. Люди, подобные Канафани обычно обладают определенной личной привлекательностью, что придаёт им дополнительное влияние. Разногласия, возникшие в Израиле после его убийства, сводились к сомнениям в целесообразности акций против подобных людей, но ни в коей мере не свидетельствовали о моральной переоценке контртеррора. Это следует хотя бы из факта, что Мосад отправил письмо-бомбу Басаму Абу Шарифу, который занял место Канафани в качестве пресс-секретаря Народного фронта через шесть месяцев после его гибели. Шариф не был убит взрывом, но обезображенным остался на всю жизнь.

Вопрос о том, была ли создана одна группа мстителей или несколько, теперь выяснен. Действительно, таких групп было несколько. Не имеет особого значения, знал об этом в свое время представитель Мосада, готовящий группу Авнера, или нет. Существовал и исторический прецедент. В великолепной книге Ласло Хаваса «Заговор против «Большой тройки» рассказывается, как немцы в свое время отправили две независимые группы агентов из двух разведывательных организаций («ss и Аbwerhr») с заданием убить лидеров свободного мира в Тегеране.

Этот эпизод описан в кн. Кристофера Добсона и Рональда Пейна «Террористы». Авторы утверждают, что итальянцы, чтобы избежать неприятной необходимости судить палестинских террористов, назвавшихся Ахмедом Заидом и Эднаном Али Хасаном, освободили их «условно» на том основании, что их бомбы «было бы недостаточно для уничтожения самолета» (с.132). И не только итальянцы так поступали. Эдгар О’Балланс в кн. «Язык насилия» приводит слова министра обороны Израиля Моше Даяна, сказанные им в 1973 г.: «Из арестованных ста десяти террористов, семьдесят были вскоре отпущены на свободу. Мы не знаем ни сколько денег было на это истрачено, ни какие соглашения, официальные или тайные, заключили правительства с террористами» (с.185). Даян, как впоследствии выяснилось, был совершенно прав.

Альдо Моро, который в 1978 г. был захвачен «Красными бригадами», писал, обращаясь к правительству: «Свобода была дарована палестинцам, чтобы не подвергать страну реальному риску возмездия с их стороны. И не однажды, а во многих случаях палестинцев освобождали под тем или иным предлогом. Тактика эта стала общепринятой». Моро писал все это, умоляя итальянское правительство спасти ему жизнь, выпустив из тюрьмы террористов, членов «Красных бригад». Так или иначе, но прецеденты такого рода были: итальянское правительство освобождало террористов. В 1978 г., однако, оно от этого отказалось, и Моро был убит (цит. по кн.: Клэр Стерлинг «Сеть террора», с.265-266).

Роберт подобрал все же одну из гильз, хотя потом не обнаружил ее в своем кармане и решил, что она осталась на сиденье в машине. Возможно, это та самая гильза 22-го калибра, о которой упоминают в своей книге Тиннин и Кристенсен.

Никто, однако, такого рода ошибок Мосаду не приписывал. За Мосадом числились другие просчеты, о которых см. ниже.

К началу 70-х годов Бельгия все еще играла некоторую роль в качестве нелегального поставщика оружия, но никак не главную. И во всяком случае никак не сравнимую с той, которая ей принадлежала до второй мировой войны. Страны Советского блока, страны Ближнего Востока, Ливия и некоторые из африканских, а также «неприсоединившихся» коммунистических стран типа Югославии и Кубы, стали основными поставщиками оружия в мире, хотя часто выступали лишь в роли посредников.

Характер торговли оружием на мировом рынке изменился по сравнению с тем, каким он был прежде. Тогда оружие было непосредственно доступно частным лицам. В настоящее время продавцы оружия почти всегда находятся под контролем своих правительств. Но это все же не служит препятствием для нелегальной его продажи.

В этом контексте выходит, что Франция, США, Южная Африка, Израиль и другие страны тоже обеспечивают рынок контрабандным оружием, хотя, по всей вероятности, они и отстают в этом деле от стран Советского блока. Кроме того, продажа оружия в этих странах не всегда находится в соответствии с политикой их правительств.

Я, конечно, не имею в виду, что с начала 60-х годов и до настоящего времени все наркоманы, противники войны во Вьетнаме, защитники окружающей среды, борцы за равную оплату труда женщин или за сохранение исчезающих видов животных являются сознательно или непроизвольно проводниками международного влияния Советского Союза.

Скорее всего: а) каждое из этих движений начиналось с того, что агрессивные, ничтожные по своей численности группировки стремились подорвать стабильность западной системы или, провоцируя репрессии (старая тактика коммунистов), изменить ее; б) вслед за этим движение разрасталось. Его участники полагали, что их требования, зачастую порожденные примитивными представлениями об общественных явлениях (например, требование прекратить охоту на китов), непосредственно связаны с пороками системы свободного предпринимательства.

Получилось так, что в своей политике западные правительства, особенно в период 1965-1975 гг., вынуждены были принимать во внимание специфические интересы этих групп, часто в ущерб интересам всего общества в целом.

Осуждая деятельность всего лишь одной из этих групп — защитников окружающей среды, Поль Джонсон, в прошлом редактор журнала «Нью-Стейтсмен» в своей книге «Враги общества» пишет: Выявить все экономические и вообще гибельные для людей последствия деятельности «экологистов» не удастся никогда. В выигрыше остался только Советский Союз, тоталитарное государство, престиж которого на этой почве вырос, а военное и политическое значение увеличивалось по мере того как благосостояние Запада падало и уверенность его в собственных силах исчезала» (с.101).

Цит. по кн.: Клэр Стерлинг «Сеть террора», с.274.

По этому поводу можно привести слова профессора Гарвардского университета, историка Ричарда Пайпса: «Меня всегда поражало, что террористы, среди которых много анархистов, ненавидящих Советский Союз не меньше, чем западные капиталистические страны, никогда не устраивали диверсий в Советском Союзе. Это может означать только одно — русские действительно контролируют все эти движения». (См. Доклад в Институте Джонатана, с.14).

СССР обнаруживает свое полное пренебрежение к идеологическим принципам, если представляется какая-нибудь возможность дестабилизировать западное общество. Это особенно видно в тех случаях, когда он оказывает поддержку разнообразным неофашистским террористическим группам во всем мире либо непосредственно, либо через своих сателлитов. Соответствующие примеры можно найти в книге Клэр Стерлинг «Сеть террора», в частности на с.113-118.

В кн. Клэр Стерлинг «Сеть террора» перечислены многие подобные факты, ставшие в 70-х годах достоянием мирового общественного мнения. См. с.286-292.

В этом смысле интерес представляет, и книга мужа лидера немецких террористов Ульрики Майнхоф Клауса-Райнера Рола «Пять пальцев — это еще не кулак».

Выражения «осведомленность общественности», «факты стали достоянием широкой публики» означают только, что информация становится доступной и в известной своей части будет время от времени публиковаться, главным образом в научных и других специализированных изданиях.

По этому поводу Жан-Франсуа Ревел в своей книге «Искушение терроризмом» писал: «Объединенных сил ЦРУ и КГБ и всего золота Трансвааля будет недостаточно для того, чтобы в Нидерландах или Швеции создать военную диктатуру. Во всяком случае при нынешнем положении вещей».

Так, например, Клэр Стерлинг в кн. «Сеть террора» ссылается на то, что произошло с префектом Милана Либеро Мазза, который поднял тревогу в связи с тем, что молодые итальянцы отправляются в Чехословакию для обучения методам партизанской войны. «Его репутация была погублена, а доклад похоронен, — пишет Стерлинг. — Левая пресса представила его читателям как ренегата, реакционера и того хуже» (с.289).

К этому можно лишь добавить, что тем самым правительственным чиновникам, которые похоронили доклад Мазза в 1970 г. в течение последующих восьми лет пришлось хоронить своих товарищей, а затем и Альдо Моро. Все это будет происходить до тех пор, пока итальянские террористы будут учиться в чехословацких спецшколах.

Лензлингер был хорошо знаком офицерам разведывательных служб Швейцарии и Западной Германии. Они его окрестили «Фельтринелли в миниатюре», хотя никаких формальных обвинений ему предъявлено не было. Он умер в 1976 г. при загадочных обстоятельствах.

Террористические акции обходятся недешево: в 1975 г. бюджет группы «Аль-Фатах» составлял от 150 миллионов долларов (израильские данные) до 240 миллионов (по данным сирийских источников). (См.: Уолтер Лакер «Терроризм».) В СССР твердой валюты, как известно, всегда не хватает. Так что он, само собой разумеется, не желает тратить драгоценные американские доллары или швейцарские франки на террористов-иностранцев. Вся валюта, которая предназначается для целей дестабилизации и шпионажа, поступает в распоряжение КГБ. Советский Союз стремится увеличить запас валюты, продавая оружие и услуги.

В большинстве случаев фонды, обеспечивающие террористическую активность, поступают из богатых нефтью арабских стран (из Ливии, например) и складываются из отчислений от заработной платы палестинцев, работающих в этих странах, из пожертвований состоятельных людей типа Фельтринелли, сочувствующих движению, а также сборов среди населения. Эти сборы, поступающие террористам, часто проходят под совершенно другими лозунгами, например, как помощь беженцам или какому-нибудь национальному меньшинству. Подобные факты сообщают Добсон и Пейн. Например, сумму в 600 тысяч долларов дали танцевальные вечера и лотереи 1972 г., проведенные среди американцев ирландского происхождения; деньги эти пошли на нужды ИРА. Большие суммы были собраны различными религиозными организациями западных стран. И, наконец, не последнюю роль играли в финансировании террористов нелегальные, преступные операции. Так, в пользу террористов делались отчисления после ограбления банков или из сумм, полученных в качестве выкупа за похищенных людей. Последнее особенно часто практиковали террористические группы в Германии, Италии и Южной Америке (см. Кристофер Добсон и Рональд Пейн. «Террористы», с.83-100; Клэр Стерлинг. «Сеть террора», с.258-271).

См. Серж Груссар «Кровь Израиля», с.107.

Великолепное описание ишутинистов можно найти в кн. Тибора «Российская традиция» (с.247-249).

Фахри аль-Умари, один из руководителей террористов «Черного сентября». Эдгар О’Балланс приписывает ему роль главы «Секции убийств» (см.: «Язык насилия», с,107).

Мохаммед Дауд Оде, известный под именем «Абу Дауд», с самого начала возникновения организации «Черный сентябрь» был одним из ведущих его руководителей.

По иронии судьбы, Али Хасан Саламэ и Абу Дауд были в Женеве в конце сентября 1972 г., в то самое время, когда агенты Мосада впервые встретились в отеле «Дю Миди». Можно даже представить себе, что в таком небольшом городе, как Женева, они могли невзначай столкнуться на улице.

Модели пистолетов: «стар», «астра», «ллама», модель револьвера — «руби».

Стивен Стюарт рассказывает, что «Хамшари окружали телохранители. Они дежурили у дверей его квартиры, у входных дверей и на улице» (см. «Мастера шпионажа Израиля», с.324). Эти данные не совпадают с моей информацией.

Доктор Ами Шхори, атташе, специалист по сельскому хозяйству, был убит 19 сентября 1972 г.

Хамшари протянул еще месяц. Он умер 9 января 1973 г.

С начала 70-х годов в течение нескольких лет центр руководства КГБ действиями арабских террористов находился на Кипре.

Эдгар О’Балланс в книге «Язык насилия» цитирует слова президента Кипра Макариоса: «У Кипра — свои проблемы; мы вовсе не желаем, чтобы нашу территорию использовали как поле боя арабы и израильтяне» (с.194).

К моменту действий, описанных в моей книге, т . е. к 10 апреля 1973 г., на Кипре было уже совершено более полудюжины убийств и попыток угона самолётов как арабами, так и израильтянами.

В конце концов КГБ вынужден был переместить центр связи с террористами в Дамаск. Тем не менее сражения на территории Кипра разыгрывались по-прежнему. Возможно, это было связано с его географическим положением (см. Э. О’Балланс «Язык насилия» с.194). Один из самых страшных эпизодов произошел в феврале 1978 г. Палестинские коммандос» совершив убийство египетского издателя, приземлились в Никозии на захваченном ими кипрском лайнере. Египет отправил отряд коммандос на Кипр с целью захватить израильтян, но во время сражения пятнадцать египетских коммандос погибли. Некоторые исследователи считают, что это произошло из-за какой-то ошибки связистов.

По моим данным, в конверте была тысяча долларов. Если правда, что аль-Шира финансировал КГБ (такого мнения придерживаются и некоторые другие авторы), то скромное это вознаграждение не свидетельствует о щедрости русских. См. Ричард Дикон «Израильская секретная служба», с.255.

Основной обязанностью агента является сбор информации, в которой его страна нуждается. Невыполнение этих обязанностей — серьезное нарушение долга. Тем не менее история разведывательных агентств знает многочисленные примеры такого нарушения долга. Важные сведения не раз скрывались или придерживались. Причины могут быть разные. Помимо предательства, это может быть и обыкновенная небрежность. Но бывало, что агент руководствовался и соображениями, связанными с собственной карьерой, например, опасаясь, что его заслуги будут приписаны другому лицу или отделу. Возможен и такой мотив сокрытия информации: полученные сведения не соответствуют какой-нибудь «местной» теории или представлениям, которых придерживается начальство агента. Перед войной Судного дня один из младших офицеров Симан Тов, прикомандированный к Южному подразделению разведки, представил доклад, в котором содержался анализ ситуации и вывод, свидетельствующий о том, что египтяне готовят агрессию. Доклад этот дальше стола его непосредственного начальника не пошел. Выяснилось это уже после войны в результате работы Комиссии Аграната. Приведённый пример не является исключением.

Постороннего наблюдателя разговор Карла и Авнера может привести в ужас. Тем не менее тому, что команда обсуждала возможность утайки имеющихся у нее сведений из Бейрута, удивляться не приходится. К чести своей, они все же передали их Мосаду.

Например, 1 марта 1973 г., менее чем через три недели после встречи команды с ее куратором, террористы из организации «Черный сентябрь», захватив в Хартуме посольство Саудовской Аравии, убили двоих американских дипломатов и бельгийского поверенного в делах. В январе агент Мосада Барух Коген погиб в Испании. Примерно к этому же времени относится попытка «Черного сентября» совершить нападение на лагерь эмигрантов из СССР в Шенау.

По четвергам обычно происходили собрания высших руководителей Мосада.

Тэннос и Халеш приобрели широкую известность скорее благодаря своей внешности, чем заслугам. Обе происходят из семей, арабов-христиан, обе по профессии — медсестры. Совместно с двумя террористами Тэннос и Халеш захватили бельгийский самолет и заставили его лететь в Израиль. В обмен на заложников и самолет они потребовали освобождения из израильских тюрем заключенных-арабов. Израильские коммандос взяли самолет приступом, мужчины-террористы были убиты, а Тэннос и Халеш арестованы. Обе в 1972 г. были приговорены к пожизненному тюремному заключению в Израиле. Детально эта операция описана у Эдгара О’Балланса в книге «Язык насилия», с.110-116.

Из многих источников известно, что аль-Кубаиси был связан с Народным фронтом освобождения Палестины Жоржа Хабаша, а не с Ясиром Арафатом и группой «Аль-Фатах», а значит, с «Черным сентябрем». Мои данные с этими сведениями совпадают. Убийство в Мюнхене приписывается организации «Черный сентябрь». Между тем аль-Кубаиси был включен в список, полученный группой Авнера. Из этого следует, что уничтожение террористов в это время рассматривалось Мосадом не просто как акт возмездия, а как часть политической концепции по борьбе с палестинцами.

Часто для людей, совершающих политические убийства, психологически оказывается существенным тот факт, что они встречаются со своей жертвой лицом к лицу. В этом случае им легче перенести моральную ответственность за убийство. Один из фалангистов, участвовавший в резне гражданского населения в палестинских лагерях летом 1982 г., в интервью по канадскому телевидению 13 марта 1983 г. утверждал, что он «никогда никому в спину не стрелял». Ему, видимо, казалось, что в такой форме его преступление становится менее отталкивающим. Я не знаком с психологией обыкновенных преступников и не знаю, существуют ли по этому вопросу какие-нибудь специальные исследования.

Михаэль Бар-Зохар и Эйтан Хабер в книге «В погоне за Красным принцем» рассказывают, что убийство аль-Кубаиси в ночь на 6 апреля произошло на 20 минут позднее, чем планировалось. В тот момент, когда агенты уже были готовы к выполнению своего задания, аль-Кубаиси был остановлен проституткой, проезжавшей мимо него в своей машине. Он принял ее предложение, и агенты в надежде, что проститутка привезет своего клиента туда, где его подобрала, решили ждать. Их надежды оправдались. Они ждали аль-Кубаиси 20 минут. История занятная, но мне об этом ничего известно не было.

Свидетели ни за кем из участников операции не следили. Более того, они даже Роберта, который остановился на другой стороне улицы в тот момент, когда раздались выстрелы, не заметили. Все свидетели, о которых упоминалось в прессе, говорили о двоих, а не о троих участниках (см., например, «Ле Фигаро» от 7 апреля 1973 г.).

Некоторых из этих людей, действующих инкогнито, так же, как и других, мне не известных, называет Ричард Дикон в книге «Израильская секретная служба (с.257-258). Последовательность событий, изложенных в книге Дикона, несколько отличается от моей.

Эдгар О’Балланс в книге «Язык насилия» отмечает, что француз по имени Франсуа Ран же в 1974 г. был заочно приговорен к смерти судом в Бейруте по обвинению в сотрудничестве с израильскими парашютистами (см. с.174). В моих материалах сведений об этом нет. Однако мне известно, что Ле Груп принимала участие в нападении на ООП в Бейруте, но все ее оперативники покинули город вместе с израильтянами сразу же после рейда.

Первым был Ясир Арафат, вторым — Сале Халиф (известный под именем Абу Иад), занимавший должность заместителя руководителя группы «Аль-Фатах» и лидер группы «Черный сентябрь».

Цифра эта, возможно, завышена. Кристофер Добсон и Рональд Пейн пишут, что было убито семнадцать арабских террористов. Эти сведения, по-видимому, ближе к истине (см.: К. Добсон, Р. Пейн «Террористы», с.212).

Относительно числа убитых и раненных израильтян мнения тоже несколько расходятся. В некоторых отчетах утверждается, что геликоптеры не были предусмотрены в первоначальном плане. Потребность в них возникла в связи с необходимостью эвакуировать раненых и переправить огромное количество материалов, захваченных в штабе ООП.

Вначале предполагалось сохранить в секрете участие Израиля в нападении на ООП и попытаться объяснить происшедшее стычками между враждующими фракциями палестинцев. Но, как пишет Стюарт Стивен, от этого плана пришлось отказаться из-за необходимости в геликоптерах. (См.: «Мастера шпионажа Израиля», с.330-331). По моим данным, обман имел своей целью всего лишь не допустить появления на поле боя ливанских военных частей, которые, вообще говоря, всегда придерживались тактики невмешательства в дела палестинцев. Что касается Израиля, то он и не собирался сохранять в тайне эту операцию после ее успешного завершения.

См. «Ле Фигаро» от 10 апреля 1973 г.

Резидент КГБ в Афинах вряд ли особенно старался держать в секрете контакты с Мухасси. Следует еще раз отметить, что Советский Союз, который в некоторых случаях заявлял о том, что не одобряет акты террора, например, убийства в Мюнхене, в общем не стремился маскировать роль, которую играл, поддерживая террористические организации. Совсем иначе вели себя в это время западные правительства и пресса, ослепленные призраком детанта. К этому никакого отношения не имело то обстоятельство, что КГБ избегал прямых конфликтов с Мосадом, точно так же как Мосад с КГБ. Так, например, Мосад никогда не стал бы планировать убийство террориста из ООП в машине русского резидента.

В большинстве случаев основные факты (такие, как время и место), относящиеся к контртеррористическим операциям Мосада, совпадают во всех источниках. Но по каким-то малопонятным мне причинам, это не относится к операции по уничтожению Мухасси. Ричард Дикон, например, уверяет, что эти события произошли на Кипре 9 апреля (см. «Израильская секретная служба», с.256). Стюарт Стивен называет другую дату — 7 апреля — и даже высказывает предположение, что нападение на резиденцию посла Тимора 9 апреля было актом мести палестинцев за смерть Мухасси (см. «Мастера шпионажа Израиля», с.326-327). Но Мухасси погиб через три дня после нападения на посольство. Эдгар О’Балланс называет еще одну дату — 12 апреля. Место действия — Афины (см. «Язык насилия», с.178). Таковы и мои данные. Имя пострадавшего, однако, у меня другое. Никаких сведений об убийстве или ранении агента КГБ (или другого русского) я в печати не нашел.

Ричард Дикон считает Будиа главным виновником гибели Баруха Когена. «Не прошло и часа, как он, Коген, был мертв: его убийцей стал человек, за которым он охотился, — Мохаммед Будиа» (см.: «Израильская секретная служба», с.256).

Другие авторы не в такой степени уверены в том, какую роль в этом деле сыграл Будиа. Остались неясными и причины, которые побудили Баруха Когена приехать в Испанию. Вообще говоря, в процессе противоборства террора и контртеррора агенты все время гоняются друг за другом. Однако нет никаких свидетельств в пользу того, что эти двое охотились друг за другом в день смерти Когена в январе 1973 г.

Карьера Фельтринелли подробно описана в книге Клэр Стерлинг «Сеть террора» (с.25-48). Этот невропат и революционер-авантюрист описан ею очень ярко, с поражающими воображение подробностями.

См. «Ле Фигаро» от 29 июня 1973 г. Противоречивые данные о поведении и местонахождении Будиа ночью в канун и утром в день убийства породили невероятную путаницу. Кристофер Добсон и Рональд Пейн в книге «Комплекс Карлоса» утверждают, что «рено» Будиа «всю ночь стоял на рю де Фоссе Сент-Бернар» и «по малопонятным причинам одна из подруг Будиа показала полиции, что он провел ночь у нее, на другом конце Парижа» (с.25). По моим данным, то, что девушка сказала полиции, было правдой. Будиа действительно провел ночь на рю Буано в 18-м арандисмане, а затем рано поутру погнал свой «рено» на рю де Фоссе Сент-Бернар, где и запарковал его, отправившись с визитом к другой девушке, которая жила неподалёку. В это время в его машине было установлено взрывное устройство. Будиа вернулся после утреннего визита к своей второй любовнице около одиннадцати часов утра, сел в машину и был убит взрывом.

В действительности Голда Меир сказала так: «Я не могу обещать, что террористы оставят нас в покое. Но я могу обещать, что правительство Израиля отсечет руку того, кто будет покушаться на жизнь наших детей». (Цит. по кн.: Эдгар О’Балланс «Язык насилия», с.233).

Слова Голды Меир были произнесены в ответ на выступление лидера Демократического Народного фронта Наифа Хаватмы, взявшего на себя ответственность за жестокий террористический акт в Маалоте, в результате которого погибло более двадцати детей.

Следует отметить, что Голда Меир поначалу отрицательно относилась к организации контртеррора. И не только потому, что опасалась ошибок и связанных с этим дипломатических осложнений, но и по общим соображениям гуманности. Впоследствии она заняла значительно более жесткую позицию в этом вопросе. Выступая в Кнессете после рейда на Бейрут, она сказала: Это было великолепно. Мы уничтожили убийц, которые вынашивали планы новых преступлений» (цит. по кн.: Давид Б. Тиннин «Ударный отряд»).

Весной 1973 г. Авнер в роли сочувствующего организации Баадер-Майнхоф провел две ночи в одной из тайных квартир вместе с Карлосом. В этой квартире, расположенной на Левом берегу Сены, встречались самые разные люди: хиппи, личности без определенных занятий, вовлеченные в террористические акции, случайные попутчики движения. Они приходили и уходили, некоторые целыми днями валялись на полу. Никто никого ни о чем не спрашивал. В большинстве своем эти люди не были террористами. Авнеру довелось даже поболтать с Карлосом. Тучный венесуэлец, однако, никакого интереса у него не вызвал. Авнер принял его за анархиста, не представляющего для Израиля опасности. Похоже на то, что и Авнер не произвел впечатления на Карлоса.

Ричард Дикон в книге «Израильская секретная служба» приводит их имена: Абдель Хади Накаа и Абдель Хамид Шиби (с.262). По сведениям из других источников, взрыв этот не был делом рук агентов Мосада. Э. О’Балланс пишет: «Римская полиция посчитала, что причиной взрыва были два дефектных детонатора в машине, которая взорвалась на пьяцца Барберини» («Язык насилия», с.225). Итальянские власти всегда стремились побыстрее закрыть дела террористов, расценивая их действия как случайные происшествия. Применяя такую тактику, они не только экономили на трудоемких расследованиях, но и предупреждали дипломатические неурядицы. В то же время и террористы, и контртеррористы на Ближнем Востоке часто приписывали себе ответственность за случайные или целевые акты насилия, которые организовывала противная сторона.

По моим данным, террористы не имели никакого отношения к событиям в Риме в июне 1973 г. В то время они были убеждены, что эта акция — дело рук Мосада. Что в действительности произошло, мы можем так никогда и не узнать.

Информация Давида Б. Тиннина и Дага Кристенсена, как правило, значительно расходится с моей. Но в своей книге «Ударный отряд» они дают блестящее описание событий в Лиллехаммере. В их версии основные детали кажутся совершенно достоверными. Встречаются, правда, и подробности сомнительного свойства. Например, участие женщины-агента в покушении. По моим данным, это маловероятно (хотя этот факт приводят и другие авторы). Мои источники отвергают также версию о том, что глава Мосада генерал Цви Замир находился в Норвегии во время операции.

Строки из поэмы Низара Кабани взяты из его книги «Политические этюды», опубликованной в 1974 г. Бернардом Льюисом. Они цитировались как принадлежащие Эли Кадури в книге «Ислам и арабский мир». Другие отрывки взяты из антологии «Враги Солнца: поэзия палестинского сопротивления».

Хагана — организация еврейской самозащиты в Палестине, которая действовала в период, предшествующий образованию Израиля. В те годы отец Саламэ снискал известность такими действиями, как убийство арабского бизнесмена Ахмеда Латифа на главной улице Яффы. Труп убитого он затем многократно извлекал из могилы и оставлял на улице. Это должно было служить грозным предупреждением всем, кто захочет сотрудничать с евреями. «Предатель просто получил по заслугам, — комментировали приверженцы старшего Саламэ, обращаясь к прохожим. — Пусть гниет здесь, пусть собаки сожрут его труп». (См.: Бар-Зохар «Шпионы в Земле обетованной».

По этому поводу см.: Клэр Стерлинг «Сеть террора», с.118-119.

Существует предположение, что Саламэ сотрудничал не только с коммунистами и неонацистами, но и с ЦРУ, особенно в последние годы, когда возглавлял разведывательную службу «Аль-Фатаха» (см. об этом статью Дэвида Игнатиуса). Однако маловероятно, чтобы Саламэ был когда-нибудь агентом ЦРУ, но в отдельных операциях ЦРУ могло его использовать. Возможно, также, что, будучи достаточно образованным и ловким человеком, Саламэ пытался защитить себя от преследований израильских агентов, оказывая время от времени услуги ЦРУ или американским дипломатам. Не может быть сомнений в том, что эти услуги, связанные с Ближним Востоком, зачастую были просто неоценимы. Можно далее предположить, что американцы, желая отблагодарить Саламэ, иногда могли предупреждать его о грозящей ему со стороны Мосада опасности. Обо всем этом, однако, говорить можно только предположительно.

Иларион Капуччи, католический епископ в Иерусалиме, занимался контрабандой оружия для ООП. В июле 1974 г. он был арестован и впоследствии приговорен израильским судом к двенадцати годам заключения. Мосаду было известно, чем занимался Капуччи еще до того, как он был пойман с поличным. Капуччи никаких аргументов в свою защиту не выдвинул. Он ссылался только на свою «дипломатическую неприкосновенность» и отрицал юрисдикцию израильского суда.

Ни одна церковь — протестантская, католическая или православная — не смогла противостоять советскому влиянию, которое становилось возможным благодаря своеобразному альянсу религии с марксизмом.

Мне не удалось отыскать отчета об этом инциденте в печати Швейцарии на немецком языке. См. также примеч.2 к главе «Франкфурт».

Давид Б. Тиннин цитирует премьер-министра Голду Меир: «Вы не можете дать мне гарантии, что не произойдет ошибки. Когда-нибудь кто-нибудь из наших людей будет арестован. Так вот, скажите мне: что в этом случае мы будем делать?» («Ударный отряд», с.29). Создается впечатление, что Голду Меир беспокоит не судьба случайных жертв, а политические последствия этих событий для Израиля. Я полагаю, что скорее всего Голда Меир имела в виду в равной степени оба аспекта подобных операций. Известно, что некоторые из израильских шпионов и диверсантов за границей были пойманы. Израиль ничего в этих случаях не предпринимал, потому что ничем особенным это его агентам не угрожало. Во многих странах поимка шпионов и террористов не влечет тяжелых последствий. Время от времени некоторых дипломатов высылают из страны. Происходит обмен нотами, составленными в резких выражениях, за которым могут последовать не слишком жестокие экономические санкции, действующие, как правило, не очень долго. У Израиля не было оснований предполагать, что по отношению к нему правительства будут поступать иначе.

Когда дело доходит до решительных столкновений, мужчины террористы погибают. Погибают, конечно, и женщины, но реже. В большинстве случаев у женщин хватает здравого смысла в последний момент сдаться или не снимать с ручной гранаты предохранитель. Они понимают, что при взрыве они погибнут вместе со своими жертвами и другими террористами.

Халед, Халеш и Тэннос остались в живых в ситуациях, когда их партнеры мужчины погибли. Я не могу привести ни одного обратного примера. Смерть террористки, руководившей угоном японского Боинга-747, была случайностью. Сидя в кафе самолета, она резким движением схватила свою сумку, в которой была ручная граната Кристофер Добсон и Рональд Пейн, описывая этот случай, иронично замечают: «Ей следовало уделять больше внимания своей гранате, чем шампанскому» («Комплекс Карлоса», с.176).

Террористки, как правило, погибают в результате несчастных случаев, вызванных их собственной небрежностью или в ситуации, исключающей возможность сдаться.

Следует, однако, отдать должное Пеле. Трудно представить себе мужчину, который хотя бы в малой степени был бы готов стать мужем женщины агента. Разведывательным службам хорошо известно, что агенты женщины не могут рассчитывать на безусловную поддержку мужей, которую агенты мужчины всегда имеют. Женщины агенты обычно не бывают замужем или выбирают в мужья своих коллег.

Ганс, возможно, параноиком вовсе и не был. Независимо от того, чем занималась Ле Груп и какие силы стояли за ней, легко себе представить, что КГБ мог организовать группу, близкую по типу той, которую создал «пала». Такая группа под названием «Помощь и дружба» действовала во Франции до 1978 г. Предполагалось, что она оказывала помощь террористам и сочувствовала им. (См. Клэр Стерлинг «Сеть террора», с.49-69).

Сомнения, которые испытывает Ганс, типичны для агентов. Немыслимо получать информацию без того, чтобы не обнаружить, что ты ее ищешь. Невозможно встретиться с осведомителем, оставаясь невидимым для него. Риск не может быть устранен полностью. Принимая меры предосторожности, его можно лишь свести к минимуму. Агент оказывается в полной безопасности только в тех случаях, когда он бездействует.

«Законсервированные» агенты могут оставаться незамеченными в течение десятилетий, поскольку они пассивны и живут в ожидании момента, когда руководство призовет их к действию. Как только это происходит, продолжительность их жизни в качестве агентов резко сокращается. Риск не уменьшается, когда при этом вместо частных организаций типа Ле Груп агенты заводят собственных постоянных осведомителей. Известно, что Барух Коген был убит в уличном кафе, где он сидел со своим арабским осведомителем. Араб полез в карман за списком, который должен был передать Когену, а вытащил вместо него пистолет, из которого четыре раза подряд выстрелил в Когена (см. Кристофер Добсон и Рольнальд Пейн «Комплекс Карлоса», с.2б).

«Черный сентябрь», ответственный за трагедию в Мюнхене, в период с ноября 1971 г. по сентябрь 1973 г. совершил по меньшей мере четырнадцать террористических акций, большей частью в Западной Европе. Начиная с конца осени 1973 г. активность этой группы в Западной Европе резко сократилась. На Ближнем Востоке 11 октября 1974 г. ею было совершено неудачное покушение на короля Хусейна в Рабате.

Трудно сказать, связано ли ослабление террористической деятельности «Черного сентября» в Европе с тем, что он лишился с октября 1972 г. по июнь 1973 г. девяти из своих главных руководителей. Более вероятным все же кажется предположение, что эти перемены явились следствием изменения внутрипартийной политики ООП после войны Судного дня. Группа Авнера, однако, имела все основания считать, что ее деятельность принесла свои плоды.

Психологические нарушения неизбежно возникают в тех случаях, когда ради обеспечения безопасности группы, выполняющей ответственную миссию, приходится ее изолировать. Само собой разумеется, что шансов быть обнаруженными меньше, когда каналы связи закрыты. И более того, полная автономия, как правило, способствует большей эффективности в профессиональной деятельности.

С другой стороны, в такой обстановке у агентов может легко появиться ощущение неуверенности в себе, особенно в трудные минуты, когда они испытывают потребность в квалифицированной помощи.

История секретных операций коммандос пестрит сведениями об эпизодах психологической подавленности, мучительных сомнений, связанных с чувством неполноценности у многих из них. Бывает, разумеется, что для сомнений имеются реальные основания. Но немало случаев, когда агенты действуют совершенно правильно и тем не менее мучаются от неуверенности в своих силах.

В испанской прессе мне не удалось найти сообщений об этом инциденте. Получить информацию непосредственно у официальных лиц не представлялось (по соображениям безопасности) возможным, точно так же как после событий в Гларусе. Из моих источников мне удалось получить сведения только при условии, что ни полиция, ни служба безопасности не смогут их использовать. Излагая этот материал, я могу говорить лишь о полном доверии к моим источникам, надежность которых была неоднократно доказана.

Эта акция, как и акция 17 декабря 1973 г., когда под руководством Абу Нидала был уничтожен самолет авиакомпании «Пан Америкен» в Риме (погибло тридцать два пассажира) продемонстрировала его роль в движении террористов. На счету Нидала оказалось больше человеческих жертв, чем у кого бы то ни было из террористов. Абу Ни дал, вышедший из группы «Черный сентябрь» и Ясир Арафат вынесли друг другу смертные приговоры. Ни один из этих «приговоров» приведен в исполнение не был. В 1983 г., когда в Португалии был убит один из ближайших помощников Арафата доктор Исам Сартави, западная пресса посчитала Абу Нидала ответственным за это преступление. Арафат, однако, обвинил в этом убийстве израильскую разведку.

Генерала Цви Замира, ушедшего осенью 1974 г. в отставку, сменил генерал Ицхак Хофи. В Израиле из соображений безопасности подлинные имена руководителей Мосада или некоторых других официальных лиц высшего ранга службы безопасности до их ухода на пенсию остаются неизвестны. Смысла особого в этом, правда, нет, поскольку имена высших руководителей остаются секретом для жителей Израиля и журналистов, но известны, скажем, КГБ и террористам. Это положение хорошо иллюстрируется следующими примерами.

Советский шпион Израиль Бер (арестованный в 1962 г.) хорошо знал высших представителей израильской разведки, поскольку сам в конце концов занял пост заместителя начальника «Амана».

Таким образом, враги Израиля давно знали имя первого главы Мосада Исера Харела, в то время как его друзья не знали, чем он занимается.

Из-за допущенной в момент назначения генерала Хофи оплошности, его имя тоже секретом не было. Хофи находился на своем посту с осени 1974 г., примерно до конца 1982 г. В результате, только двоим — Цви Замиру и его предшественнику Меиру Амиту — удалось сохранить свое инкогнито. (Человек, которого прочили на должность начальника Мосада после ухода Хофи, погиб при таинственных обстоятельствах в Ливане во время кампании 1982 г. Имя нынешнего главы Мосада пока остается нераскрытым.

См. Серж Груссар «Кровь Израиля», с.197.

См. М. Бар-Зохар и Э. Хабер «В погоне за Красным принцем», с.148.