Люблю вас обеих так сильно, что это невозможно выразить. Мама».
Брэд забирает у меня платок, насквозь промокший от слез, и протягивает чистую салфетку, потом встает, подходит ко мне и кладет руку на плечо.
– Господи, как жаль, что Остин никогда ее не узнает! – всхлипываю я.
– Узнает, – возражает Брэд.
Он прав. Я расскажу Остин о своей удивительной маме. И об ее удивительной маме тоже.
Я сморкаюсь и смотрю на Брэда:
– Она знала, что у меня будет дочка. Ты заметил? – Я беру письмо и читаю: – «…обещаю следить за ней с небес и ограждать от всех бед». Как она могла знать заранее?
– Никак, – пожимает плечами Брэд. – Думаю, это случайное совпадение.
– Нет, – качаю я головой. – Она знала. Знала, что у меня будет девочка. И я чувствую, именно она помогла мне стать мамой Остин Элизабет. Она смягчила сердце Джин.
– Тебе виднее. – Брэд откладывает письмо и отпивает кофе из своей чашки. – Как ты думаешь, она была бы рада за тебя, знай она Герберта?
– Конечно! – уверенно восклицаю я, но сердце мое по непонятной причине сжимается. Руди подходит ко мне, и я чешу его за ухом. – Герберт – именно тот мужчина, которого хотела видеть рядом со мной мама. А почему ты спрашиваешь?
– Да так, – пожимает плечами Брэд. – Просто пришло на язык. Я ведь встречался с доктором Мойером один-единственный раз. Ты лучше меня знаешь, что он за человек.
– Превосходный человек! Лучше не бывает!
– О, я в этом не сомневаюсь. Только… – Он осекается.
– Слушай, Мидар, не темни. Говори, что хотел сказать…
Он смотрит мне прямо в глаза:
– Я… я только хотел сказать… что не всякий превосходный человек подходит тебе как муж.
Господи, он это заметил! Небольшую рябь на безмятежной поверхности моего счастья. Рябь, на которую я старательно не обращаю внимания, надеясь, что она исчезнет сама собой. Пустяк, о котором я не рассказываю ни Шелли, ни Кэрри. Потому что не хочу, чтобы кто-нибудь усомнился в моей любви к Герберту. Я люблю Герберта… то есть я сумею его полюбить…
– На что ты намекаешь? – спрашиваю я нарочито беззаботным тоном.
Брэд отодвигает миску с клубникой и подается вперед:
– Ты счастлива, Б. Б.? Ты и в самом деле так счастлива, что готова перепрыгнуть через луну?
Я встаю, подхожу к раковине и начинаю мыть чашку. Помимо Герберта, в моей жизни появилось столько поводов для счастья. Остин, новая работа, новые друзья…
– Ты даже не представляешь, как я счастлива! – говорю я, повернувшись к нему.
Несколько мгновений Брэд буравит меня взглядом, потом вскидывает руки, словно сдаваясь:
– Рад слышать. Прости мои глупые сомнения. Конечно, Герберт – превосходный человек.