Список заветных желаний - Лори Нелсон Спилман

Список заветных желаний

Кажется, у Бретт Болингер есть все: хорошо оплачиваемая работа, роскошная квартира, красавец-бойфренд. В общем, желать больше нечего. Эта налаженная жизнь заканчивается со смертью ее горячо любимой матери, которая оставляет завещание, где есть одно странное условие. Для того чтобы получить наследство, Бретт должна достичь все жизненные цели из списка, который она составила, будучи наивной четырнадцатилетней девчонкой. Бретт, потрясенной утратой матери, поначалу подобное решение кажется бессмысленным.

Читать Список заветных желаний (Спилман) полностью

Lori Nelson Spielman

THE LIFE LIST

Copyright © 2013 by Lori Nelson Spielman

All rights reserved


Издание подготовлено при участии издательства «Азбука».


© Е. Большелапова, перевод, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2018

Издательство Иностранка®

* * *

Моим родителям

Фрэнку и Джоан Нельсон


Тот, кто смотрит снаружи, мечтает. Тот, кто смотрит внутрь, пробуждается.

Карл Юнг

Глава 1

По обшитой ореховыми панелями лестнице эхом отдается неясный, но назойливый гул голосов из столовой. Трясущимися руками я закрываю за собой дверь. В мире вновь воцаряется тишина. Я прислоняюсь головой к двери и глубоко вдыхаю полной грудью. Комната по-прежнему хранит ее запахи, аромат духов «О де Хадриен» и мыла с козьим молоком. Металлическая кровать заскрипела, когда я опустилась на нее, и этот скрип показался мне таким же сладостным, как звон китайских колокольчиков в ее саду или звук ее бархатистого голоса, когда она говорила, как любит меня. Я залезала на эту кровать, которую она делила с моим отцом, жаловалась, что у меня болит живот, или сообщала, что в моей комнате притаились чудовища. Всякий раз мама прижимала меня к себе и гладила по волосам, шепча мне на ухо: «Завтра мы снова увидим солнце, любовь моя, только подожди». А когда я просыпалась на следующее утро, сквозь кружевные занавески на окнах моей комнаты струились янтарные солнечные лучи, и это было настоящим чудом.

Я снимаю новые лакированные туфли и с облегчением потираю одну ступню о другую. Растягиваюсь на кровати, сую под голову пеструю подушку. Эту кровать я непременно оставлю себе. Пусть даже на нее претендует кто-нибудь еще, кровать все равно моя. Я буду скучать по этому шикарному старому дому, отделанному коричневым песчаником. «Он такой же крепкий и выносливый, как твоя бабушка», – порой говорила мама о своем доме. Но я была твердо убеждена, что по части крепости и выносливости ни один дом, ни один человек на свете не может сравниться с дочерью моей бабушки, моей матерью, Элизабет Болингер.

Внезапно меня пронзает некая мысль. Сморгнув набежавшие слезы, я поднимаюсь с кровати. Она спрятала это где-то здесь, я знаю! Но где? Я распахиваю дверцы шкафа, не глядя, перебираю дизайнерские костюмы и платья. Вешалки с шелковыми блузками раздвигаются под моими руками, как театральный занавес. Вот она! Покоится в отделении для обуви, как дитя в колыбели. Бутылка шампанского «Крюг», пролежавшая в этом шкафу четыре месяца.

Схватив бутылку, я внезапно ощущаю приступ стыда. Шампанское принадлежит маме, не мне. Она купила эту возмутительно дорогую бутылку, когда мы возвращались домой после первого визита к доктору, и спрятала в укромном месте. Шампанское было для нее символом надежды. Она рассчитывала, что, когда лечение благополучно завершится и доктор сообщит ей, что она здорова, мы с ней откроем эту бутылку и выпьем за продолжение жизни и чудеса, которые в ней случаются.