Когда я заканчиваю, в горле у меня саднит.
– Видишь, какая вышла чепуховина… Прости, что не рассказала тебе об этом сразу… Но я думала, что ты… Я боялась… – Я трясу головой и выпаливаю: – Боялась тебя потерять!
Эндрю, устремив взгляд в пространство, растерянно потирает висок:
– Да, твоя мама сыграла с тобой скверную шутку.
– Она хотела мне помочь.
Я ощущаю горячее желание защитить маму. С одной стороны, в данных обстоятельствах это глупо, с другой – совершенно справедливо.
Эндрю наконец поворачивается ко мне:
– Я не верю, что Элизабет лишила тебя наследства. В конце концов, выполнишь ты эти идиотские цели или нет, ты получишь свою долю. Увидишь, так и будет.
– Я так не думаю. И Брэд тоже.
– Ничего, я сумею это выяснить. Пока ты, насколько я понимаю, не получила ни цента?
– Нет. И времени у меня совсем мало. К сентябрю я должна выполнить абсолютно все задания из списка.
У Эндрю отвисает челюсть.
– Значит, осталось меньше года?
– Да, – вздыхаю я. – И мне необходимо знать, как ты к этому относишься.
– А как можно относиться к подобному бреду? – Эндрю резко поворачивается и буравит меня взглядом. – Ты должна жить так, как хочешь сама, детка, а не так, как хочет твоя мамочка. К счастью, когда тебе было четырнадцать, мы с тобой были не знакомы. Девчонки, мечтавшие стать училками и нарожать детей, всегда казались мне безнадежными дурами. – Он вскидывает бровь и улыбается. – Но теперь ты совсем другая. Ты умная, успешная и самостоятельная женщина. И ты добьешься в жизни того, что нужно именно тебе. – Большим пальцем он гладит меня по щеке. – Послушай, конечно, наша жизнь далека от совершенства, но надо признать, все складывается не так уж плохо. Спору нет, по твоей карьере нанесен сильнейший удар. Но по сравнению с теми проблемами, которые вносят в жизнь дети, это сущие пустяки. Ну а если к детям прибавить собаку, лошадь и прочее, жизнь превратится в настоящий ад. – Эндрю трясет головой, словно отгоняя кошмарное видение. – Мне нравится, как мы живем, и я не хочу ничего менять. Надеюсь, ты со мной согласна. – Он убирает прядь волос мне за ухо. – Или нет?
К моим щекам приливает краска. Как быть? Если я отвечу искренне, то потеряю Эндрю. Слова мамы звучат у меня в голове так отчетливо, словно она произносит их, незримо витая в воздухе. «Когда тебе страшно, возьми свой страх за шиворот и отбрось его прочь. Вспомни, на самом деле ты смелая».
– Нет, не согласна, – шепчу я еле слышно. – Думаю, мама права.
– Вот как?
Слезы застилают мне глаза, я моргаю, пытаясь их прогнать.
– На следующей неделе я перееду отсюда, – сообщаю я и пытаюсь встать, но Эндрю хватает меня за руку: