Ни слова о моем предательстве. Но разве такое можно простить?
Когда мы с Кэрри виделись в последний раз, я была второкурсницей в Академии Лойолы. Она уже год жила в Мэдисоне. Родители решили сделать ей подарок на день рождения и купили билет до Чикаго, чтобы она могла повидаться со мной. При встрече она с трудом меня узнала. Слишком многое случилось за эти двенадцать месяцев. Я стала членом группы поддержки школьной бейсбольной команды, меня окружали новые друзья, которые казались мне невероятно крутыми. Я начала краситься и расхаживала без лифчика. К тому же я носила теперь модную стрижку «Рейчел» и каждое утро тратила уйму времени, чтобы выпрямить свои вьющиеся волосы. Что до Кэрри, она совершенно не изменилась – такая же скромная коренастая девчонка без всяких прикрас.
Мы сидели в моей комнате, слушали «Boyz II Men» и листали мой школьный альбом.
– Помнишь брата Джонни, Ника? – спросила я, указывая на фотографию Джонни Найкола. Мы с ним крутили роман. – А в Мэдисоне много симпатичных парней?
Кэрри подняла на меня взгляд, исполненный безграничного удивления:
– Не знаю. Я не обращаю особого внимания на парней.
Из этих слов можно было сделать один лишь вывод: у Кэрри еще не было бойфренда. Расстроившись за нее, я опустила взгляд на страницы альбома.
– Ничего, Медвежонок Кэрри. Ты скоро встретишь свою любовь.
– Бретель, я лесбиянка.
Она сообщила об этом без тени стыда или сожаления – так, словно речь шла о ее росте или группе крови.
Я уставилась на нее, надеясь, что сейчас она прыснет со смеху.
– Ты шутишь?
– И не думаю. Несколько месяцев назад я сказала об этом родителям. Сама-то я знала об этом всю жизнь.
Голова у меня пошла кругом.
– Значит, все то время, пока мы с тобой дружили, гуляли, болтали, ты… – Я осеклась, не в силах продолжать.
Тут Кэрри наконец расхохоталась:
– Ты что, вообразила, я к тебе клеилась? Не волнуйся, ничего подобного! – Наверное, лицо мое выражало полную растерянность, потому что Кэрри прекратила смеяться и коснулась моей руки. – Послушай, вид у тебя такой, словно перед тобой привидение. Это же я, Кэрри. Я такая, какая есть, и это надо принять как данность.
– Угу, – пробормотала я.
Но узкое сознание пятнадцатилетней девчонки не могло смириться с подобной новостью. Моя лучшая подруга оказалась извращенкой. Теперь я иными глазами смотрела на ее короткие волосы, обкусанные ногти, коренастую фигуру и мешковатый свитер. Внезапно она показалась мне отталкивающе мужеподобной и совершенно чужой.
В тот раз мы собирались вместе отправиться на вечеринку к Эрин Браун. Но не пошли. Вдруг мои новые друзья догадаются, что Кэрри – лесбиянка, думала я с замиранием сердца. И подумают, раз я с ней дружу, значит я сама такая же. Пожалуй, лучше всего наврать, что у меня разболелась голова, решила я. В результате вечер мы провели дома, слушали музыку и смотрели видео. Но вместо того чтобы, как прежде, устроиться на диване рядом с Кэрри, укрывшись одним пледом и поедая чипсы из одного пакета, я свернулась калачиком в старом отцовском кресле. Позднее, когда мама вошла в комнату, я прошептала, указав на задремавшую на диване Кэрри: