– А это там не Вагин? – Берзин кивнул головой наверх, где с моста сыпалась яркими искрами окалина во время сварки.
– Вагин? – удивился прораб. – Нет, это Бирюков. Слушайте. Давайте я вам… – Акимов закрутил головой и позвал одного из рабочих: – Боря, Лужников, подойди!
Берзин замер на месте и непроизвольно выпустил из рук Василия. Походка этого рабочего была очень похожа на походку вразвалочку того человека, что целовался с женщиной возле поддонов. Стройный, высокий, довольно симпатичный молодой мужчина. Портила его почти интеллигентную внешность неопрятная небритость на лице и… темные волосы, которые нуждались в стрижке.
– Борь, будь другом, сходи с Игорем Ивановичем к нему в модуль. У него там с замком что-то на входной двери. Разберись. Если сварка нужна, скажи. Или, может быть, замок поменять.
– Пойдемте, глянем, что у вас там стряслось, – весело пожал плечами Лужников. – Починим. Железо всегда починить можно. Это вам не человек!
– Ты здешний? – поинтересовался Берзин, изображая неосведомленность. – С Крыма или краснодарский?
– Не, я с Волги, – засмеялся Лужников. – Из Саратовской области. Осторожно!
Борис потянул Берзина за рукав, уводя к леерам ограждения. Мимо проезжали несколько пустых грузовиков. Кто-то из водителей посигналил, Лужников махнул в ответ рукой. Справа на мосту с грохотом заработал кран, и говорить стало совсем невозможно. Работа на мосту кипела. Почти все надвижки секций автодорожного моста до фарватера сделали. Встал бетон на опорах, и теперь укладывали секции моста железнодорожного. В Тамани уже начали асфальтировать дорожное полотно.
Проект был уникальным, это Берзин понял, даже не будучи инженером, а окунувшись в строительную кухню. Он видел, как несколько раз возникали трудности, которые не учли проектом, и решение принимали почти на самом мосту. Потом его дорабатывали на материке в НИИ, тут же составляли проект, готовили спецификации, делали заказы производственным предприятиям. Кажется, вся проектная документация моста за время строительства выросла на целый том.
Самым сложным был участок фарватера. Многое не удалось предусмотреть в проекте, изобретали чуть ли не на колене. Берзин понимал, какие сильные инженерные кадры собрали здесь, как многому научились здесь молодые специалисты. Арки моста для фарватера оказались тяжелее, чем проектировалось. И пришлось пересчитывать плавучие платформы, делать усиление в местах примыкания арок к пролетам моста. Самое интересное, что никто из специалистов не мог ответить на вопрос, какое место у моста самое уязвимое. Где его можно, например, попробовать взорвать, чтобы повредить так основательно, что это заставит прекратить всякое по нему движение. Запас прочности был просто колоссальный. И не потому, что проектировщики перестраховывались на случай проведения диверсий. Нет, сложными предполагались условия эксплуатации моста. Зимние шторма, волноприбойное и ветровое воздействие, учитывая высокую парусность конструкций.