.
Видимо, в 1952 году Георгиу-Деж не отдавал себе отчета в том, что он делает в этом смысле. Он не избавился от Паукер и других, чтобы повести партию к некоему единению с Румынским народом. В течение трех или четырех лет между ним и группой Анны Паукер шла борьба за власть не на жизнь, а на смерть. В период, когда в окружавших Румынию странах один за другим падали свои, «домашние» коммунисты вроде Райка, Костова и Гомулки, Георгиу-Деж, вероятно, был довольно близок к политическому, а быть может Даже и физическому, уничтожению. Своим спасением и окончательной победой он, пожалуй, обязан только развернувшейся незадолго до смерти Сталина гнусной кампании антисемитизма, бывшей причиной гибели Сланското в Чехословаки и Анны Паукер в Румынии. Теперь Георгиу-Деж, разумеется, всячески подчеркивает, что, избавившись от Паукер и Луки, он первым в блоке взялся за десталинизацию, что это было частью великого замысла истинных румынских коммунистов привести страну к лучшему положению. В его заявлениях слышатся антисемитские и даже антирусские обертоны. Как бы они ни были фальшивы, они все же свидетельствуют об известном умении манипулировать общественным Мнением и играть на народных предрассудках.
Георгиу-Деж хотел власти. Он окончательно завоевал ее в 1952 году и намеревался удержать. События последовавших пяти или шести лет показали, что, стремясь к этой цели, он умел быть столь же жестоким, как и всякий другой диктор. То были годы «нового курса» после смерти Сталина. чтобы оставаться «на плаву», Георгиу-Деж сочетал уступки с террором. На XXII съезде КПСС Хрущев возмутил спокойствие. Георгиу-Деж воспользовался тем же рецептом и после смерти Сталина: чистки в партии, сопровождаемые запугиванием широких слоев населения почти в стиле режима Оттоманской империи. К 1958 году он вновь контролировал создавшееся положение. Летом этого года советские войска покинули страну, и, будучи главой теперь уже сплоченного а единого руководства, он мог приступить к разработке планов на будущее.
Возможно, что именно к этому времени Георгиу-Деж убедился сам (или был убежден другими) в том, что несколько более позитивная политика и вполне уместна и необходима-С 1945 года, когда он взял на себя руководство партией, ему и его группе приходилось тратить большую часть времени на борьбу за власть, на защиту и упрочение этой власти. Теперь для них настала пора углубить и расширить ее основы. Им также нужно было управлять страной. Их предыдущие усилия оказались почти во всех отношениях безрезультатными, причем больше всего в экономике, где их планирование было столь же честолюбивым и пагубным, как и в других странах-сателлитах. За это они, конечно, должны были упрекать главным образом самих себя. Однако в качестве частичного оправдания этой вины можно было сослаться на огромные военные репарации, которые Румыния выплачивала Советам, и на дополнительное бремя «совромов», распущенных лишь в 1954—1956 годах (в настоящее время Георгиу-Деж намекает на свои заслуги в этом деле). Другим бременем была политическая неустойчивость, характерная для всей Восточной Европы первого пятилетия после смерти Сталина. Но к 1958 году ссылки на все эти препятствия уже не звучали убедительно, равно как и аргумент об отсутствии технической интеллигенции,—фактор, в сильной степени подрывавший экономические усилия румынских коммунистов.