Хотя по щеке мальчика скатилась непроизвольная слеза, его взгляд пристально следил за движением карандаша, и он понимающе кивал.
— Ты видишь, чем отличаются эти кости?
— Да, — немедленно ответил Куинн, в то время как Шейн опять кивнул.
— Ну, раз уж это рука Шейна, я думаю, что стоит дать возможность Шейну сказать, чем они отличаются, — сказал Мэтт.
Куинн надулся, но промолчал.
— Что ты видишь, Шейн?
— Луче... — его голос запнулся.
— Лучевую кость? — подсказал Мэтт.
— На ней есть линия.
— Эта линия – перелом, который называется дистальный перелом лучевой кости.
— Он болит, — сказал Шейн мягким голосом, который каким-то образом был одновременно раненым и храбрым.
— Я знаю, что болит, — согласился Мэтт.
— Вы можете его вылечить? — спросил Куинн. — Вы сказали, что лечите сломанные кости.
Мэтт кивнул.
— Да, могу и вылечу.
* * *
Джорджия попыталась сосредоточиться на том, что говорил Мэтт, но ее мозг еще не оправился от осознания того, что новый сосед не просто великолепный и очаровательный, но еще и врач. Она не могла сказать, почему эта информация так сильно удивила ее, а что она ожидала?
Пока Мэтт был занят с Шейном, Джорджия стала рассматривать мужчину поближе, ее взгляд скользил от его причесанных волос до начищенных мокасин на ногах. Этот мужчина определенно не был похож на сексуального садовника, который ухаживал за ее заросшим садом. Если бы в тот день Джорджия попробовала предположить, кто он по профессии, то это была бы какая-нибудь область с тяжелым физическим трудом, как, например, строительство или пожаротушение. Джорджия бы никогда не догадалась, что Мэтт – доктор медицинских наук.
Может быть, «Мерседес» на подъездной дорожке его дома должен был стать первой подсказкой, хотя Джорджия никогда не встречала докторов, которые бы не раскрыли свою профессию в первые пять минут их знакомства. А она уже больше трех недель жила с этим мужчиной по соседству, не имея ни малейшего понятия о роде его деятельности. Но пока женщина наблюдала за доктором Гарретом, то видела, что это была полностью его стихия.
Когда Мэтт объяснял процесс срастания сломанной кости Шейна, то использовал простые слова, чтобы мальчики смогли его понять. Несмотря на его тщательное объяснение, Куинн оставался настороже.
— Шейн умрет? — спросил мальчик, находясь в явном ужасе от будущей судьбы брата.
И хотя Джорджия инстинктивно вздрогнула при этом вопросе, доктор даже не моргнул и глазом.
— Не от сломанной руки, — заверил его Мэтт.
Шейн посмотрел вверх, его темные глаза стали мрачными.
— Вы обещаете?
Джорджия почувствовала, как ее собственные глаза наполнялись слезами, когда осознала, что вопрос был адресован не ей, а Мэтту. Что имело смысл, так как он был врачом. Но первый раз после смерти Филиппа один из близнецов искал поддержку у кого угодно, но не у своей матери, и в эмоциональном плане это резало ее без ножа.