— Любящий отец вырос в религиозной семье. В имении вечно ошивались жрецы, храм Усира у Весенних ворот выстроили на их золото. Как преставились родители, стало попроще, а лет пять назад мы жили по божеским законам. Иногда… иногда это даже хорошо. Это делает его проще, не как большинство вельмож. А иногда… это ужасно!
— Но это же его сын. Его кровь, — пылко убеждал Аджит. — Раид не сделает ничего дурного! Я тоже живу в Круге, там по-своему хорошо. Спокойно.
— Это покроет нас позором. «Род аби-Кадиров восходит ко времени пяти князей, еще до Завоевания», — Илайя выплюнула цитату из генеалогии, как ругательство. — Да и не в бесчестье дело…
Она начала ходить кругами, словно пленник в невидимой клетке, с каждым шагом припечатывая новые обвинения.
— Нет, честь рода ему и в голову не придет! Он слишком чист и милосерден. Неровен час, замарается… Он будет думать о благе сына и его душе. Отправит Саха в храм замаливать проклятие. Мальчик будет жить… почти обычной жизнью. Пост, покаяние и пустая келья. Замечательно, да?
Гравий скрипел под ее ногами, словно вторя ее словам, и Аджит подумал, так ли его покой в обители отличается от кельи.
— Послушай, — сестра вдруг остановилась. — Жрецы могут лишать магов Дара? Ну… как будто лечение или вроде того. Может, и Саха можно сделать обычным смертным?
— Беса с два он станет обычным, — досадливо ответил Аджит. — Поверь, мы в Круге об этом знаем больше любого жреца. Да, после такого маги не могут колдовать. Вообще ничего не могут, только таращиться в пустоту и пускать слюни. Мы используем это как казнь: для чародеев, преступивших закон.
— А если скрыть? Раид ведь может… не догадаться?
— У нас с тобой много получилось?
Аджит устало вздохнул, подбирая слова.
— Ты не думала, откуда появился Круг? Почему он был задолго до узурпатора? Если ее не подчинить, сила начнет выплескиваться. Когда тебе хорошо, когда испугана, злишься — всегда во время сильных чувств. Нас учат управлять Даром. Если оставить Саха так… Ну, хорошо, если дом сгорит, а он выживет.
— Как вы раньше жили, до Круга?
— Как-то жили. Потому и считают, что мы противны богам. Маги опасны… Это так, если коротко, — чародей невольно усмехнулся.
Гравий заскрипел снова. Чародей молчал, не зная, что сказать.
— Что нам делать? — наконец спросила сестра.
— Для начала отнести мальчика в дом, здесь прохладно.
— Я имею в виду…
Аджит поднял племянника и покряхтел, устраивая поудобнее.
— Ох. Я знаю, что ты имеешь в виду… Дай мне подумать, хорошо? Всего неделю. Я что-нибудь придумаю и сообщу. Обещаю!
— А за неделю ничего не случится?