Чиркнул по пальцу, сморщился от боли:
– Кто следующий?
Ганка и Витки Сейтман почти разом протянули руки, но Ганка оказалась чуть проворней.
Увидев, как кровь заструилась по ее ладони, Валер чуть не спятил от жалости – и в то же время от счастья.
Ему ведь иногда казалось, что Ганка что-то вроде призрака. Осуществленное невозможное!
А она не призрак! Она настоящая!
Кровь текла и по ладони Витки Сейтмана. Значит, и он не призрак?.. И Азанде? Нет, Валер уже совершенно ничего не понимал!
– Вы теперь одной крови, ты и она! – ехидно протянула Валюшка. – То есть кровная родня. То есть…
И она многозначительно умолкла.
Впрочем, ее никто не слушал.
Наконец Витки Сейтман забрал нож у Валюшки, которая нанесла себе царапину последней, ткнул его в землю, потом вытер о траву, очищая лезвие, сложил и отдал Валеру:
– Великолепный нож! Потом рассмотрю его получше, если успею. А сейчас повернитесь к волкам, зажмурьтесь и вытяните руку вперед. Левую руку, чтобы звери чуяли запах крови. И повторяйте за мной!
Все послушно закрыли глаза, вытянули руку вперед и принялись повторять заклинание:
Явись, фетч мой,
Хранитель священный!
Приляг у ног моих.
Докажи всем, что ты мой,
Только мой щит,
Мой истинный друг,
Слуга и защитник.
Докажи, что мне ты послушен,
Что ты раб моей воли!
В голосе Витки Сейтмана звучала страстная надежда, голос Валюшки дрожал, Ганка и Азанде произносили эти слова спокойно и твердо, и Валер надеялся, что именно так говорит и он сам.
А вот голоса Лёнечки он не слышал.
«Струсил! Даже слово боится сказать!» – презрительно по-думал Валер, открывая глаза… и покачнулся от изумления: волки лежали у ног Лёнечки!
И, кажется, это его в самом деле напугало…
– Вы что?! – завопил Лёнечка, выставляя руки ладонями вперед, словно пытаясь оттолкнуть призрачных зверей. – Чего пристали?! Уйдите от меня! Уйдите!
Голос у него сел, словно горло перехватила судорога страха. Да, Лёнечке было страшно… лицо его побледнело впрозелень, даже испуганно вытаращенные голубые глаза на какое-то мгновение словно позеленели от страха.
Волки не тронулись с места, пристально глядя на него неживыми белыми глазами.
– Скажи им, пусть вернутся в озеро, – чуть слышно пробормотал Витки Сейтман.
– Что? – дрожащими губами пролепетал Лёнечка.
– Прогони их! – чуть громче приказала Ганка.
– Идите, идите! – смешно замахал руками Лёнечка. – На место! Пошли вон! В озеро, в озеро!
Волки не сдвинулись с места.
Лёнечка обернулся с беспомощным выражением:
– Не могу! Они меня не слушаются! Они не мои! Я им не хозяин!
И вдруг истерически расхохотался, но тут же замолчал, будто сам себя испугался, и даже зажмурился, зажав рот руками. Из-под крепко сжатых век полились слезы.