Голос ее пресекся, на глазах показались слезы.
«Неудивительно, – подумал Валер, – что в словах Витки Сейтмана и Азанде иногда мелькали такие странные обмолвки!» Он вспомнил, как Азанде проворчал: «Этот Остров и вода вокруг – самые мерзкие места, в которых мне приходилось бывать и в жизни, и после нее!» И как Витки Сейтман дерзко воскликнул: «Не нам с тобой бояться вечности, Азанде!» Он и в самом деле не боялся мести Хель, потому что был уже мертв…
– А почему ты сказала, что были созданы два искусственных существа? – вкрадчиво заговорила Валюшка. – Неужели только два? А не три?
Валер удивленно взглянул на нее, однако Валюшка смотрела только на Ганку.
И та дерзко улыбнулась в ответ, гордо вскинула голову и твердо ответила:
– Да. Я тоже искусственное существо!
– Я знала! – торжествующе воскликнула Валюшка. – Я так и знала! Сначала ты с косичками появилась и как будто помладше была, а потом за несколько часов выросла. И волосы короче стали, и вообще… Что, ты выбирала образ, в котором его, – Валюшка презрительно мотнула головой в сторону Валера, – покрепче зацепить можно? Или он уже и так на крючке дергался?
Ганка промолчала, и Валер промолчал, но Валюшка вдруг прижала ладони к загоревшимся щекам и всхлипнула:
– Простите… Ганка, Валер… я не хотела… я сама не знаю, что говорю! У меня ум за разум зашел. Столько горя, столько потерь – и все напрасно, главное! Мы проиграли!
– Пока нет, – сказала Ганка. – У нас остались резервные силы.
– Какие? – удивилась Валюшка и даже огляделась, словно разыскивая какой-нибудь «засадный полк», который сейчас возникнет из-за скал или вообще спустится с небес.
– Это я, – слабо усмехнулась Ганка.
– Ты?! – прошептал Валер.
– Помнишь эти слова – «осуществленное невозможное»? – спросила Ганка, и Валер пробормотал удивленно:
– Но откуда ты знаешь? Это ведь Мария Кирилловна мне говорила! Тебя при этом не было.
– Так у них же телепатическая связь, забыл? – с проснувшимся ехидством пробормотала Валюшка, и Ганка снова кивнула:
– Конечно. Ведь мы с ней очень близки. Она прожила свою жизнь, у нее была юность, в которой не было места ни тебе, ни нашей встрече с тобой. То, что случилось с нами два года назад в Городишке, – это путь, по которому ненадолго пошел совсем другой поток ее жизни. Знаешь, бывает, что река вдруг раздваивается, например огибая какой-то остров, а потом два ее потока снова сходятся в одно русло. Так и мы с ней. Ее судьбу и в самом деле разделил остров – Остров Туманный. Но сейчас это раздвоение судеб вызвано искусственно. Издавна известно, что самые могучие маги всех времен могли отдавать часть своей души, чтобы та, приняв вид могучего зверя, сражалась с врагами в то время, как тела магов лежат неподвижно, будто мертвые. Но если так, можно научными методами и отделить часть души, и придать ей образ человека. Особенно если этого человека кто-то очень хочет увидеть. Ганка слегка улыбнулась Валеру: – Я создана с помощью ДНК Марии Кирилловны Серегиной, а еще – с помощью ее воспоминаний о том лете, которое было для нее таким страшным, но благодаря которому мы с тобой встретились. Она – это не я, я – это не она, запомни! – настойчиво воскликнула Ганка. – Я всего лишь часть ее, но во мне сейчас воплощена вся ее душа. Она воспринимает все мои внешние раздражители, все мои эмоции. Усталость, боль, страх, голод, жажду, надежду… Напоив и накормив тело, нельзя передать эти же ощущения душе. Но тело чувствует свою душу – и оно умрет, если умрет душа. Мое физическое существование зависит от нее, а ее – от меня. И если одна из нас погибнет, погибнет и другая. Однако и она, и я – мы готовы на любую жертву, только бы…